— Жить вместе с ребенком и всем этим? – Я кривлюсь.
— Вам этого не понять. Никому из вас.
Я отвожу взгляд. Не знаю, почему. Это же я парень с пушкой, я владею ситуацией, но она смотрит на меня, и что-то сдавливает у меня внутри, когда она говорит всё это. Будь у меня воображение, я бы сказал, что это какая-то часть от той первобытной обезьяны пытается вытащить себя наружу из грязи и заставить меня услышать ее. Что-то от тех существ, которыми мы были прежде. Я смотрю на ребенка – девочку – и она смотрит на меня. Я гадаю, все ли они умеют делать этот трюк с шляпой, или только вот эта одна такая особенная. Всем ли им нравится надевать шляпы на головы их убийц. Она улыбается мне и снова прячет голову под рукой матери. Взгляд женщины прикован к моей пушке.
— Хотите пристрелить меня? – спрашиваю я.
— Нет, – поднимает она взгляд.
— Да ладно, скажите правду. – Я изображаю легкую ухмылку.
Ее глаза сужаются.
— Я разнесла бы вам голову, если бы могла.
Я чувствую внезапную усталость. Мне уже наплевать. Меня тошнит от грязных кухонь, тёмных комнат и запаха грязных самодельных подгузников. Я толкаю «Грейндж» поближе к ней.
— Вперед. Хотите забрать одну старую жизнь, чтобы сохранить ту, которая даже не продлится? Я буду жить вечно, а эта маленькая девочка не проживет и семидесяти лет, даже если ей крупно повезет – а ей не повезет – а вы уже практически мертвы. Но вы хотите прервать мою жизнь? – Я чувствую себя стоящим на краю пропасти. Вижу, как возможные варианты будущего кипят вокруг меня. – Попробуйте.
— О чем вы?
— Я даю вам шанс. Хотите им воспользоваться? – Я толкаю «Грейндж» еще ближе, искушая ее. Я чувствую трепет. Голова легкая, почти до головокружения. Адреналин бушует во мне. Я толкаю «Грейндж» еще ближе к ней, уже даже не будучи уверенным, то ли я буду бороться с ней за пушку, то ли я позволю ей схватить ее. – Вот ваш шанс.
Без предупреждения, она бросается через стол. Ребенок вылетает из ее рук. Ее пальцы дотрагиваются до оружия в тот же самый момент, когда я отдергиваю пушку. Она снова делает выпад через стол, царапая его ногтями. Я вскакиваю, роняя свое кресло, ухожу из зоны досягаемости. Она тянется к оружию растопыренными пальцами и отчаянно пытается схватить, хотя уже знает, что проиграла. Я наставляю пушку на нее.
Она таращится на меня, затем опускает лицо на стол и рыдает.
Девочка тоже плачет. Она сидит на полу и ревет, ее маленькое лицо сморщилось и покраснело, она плачет вместе со своей матерью, которая отдала всю себя в этой борьбе за мою пушку: все свои надежды, все годы скрытого служения этим надеждам, всё ее стремление защитить свое потомство, всё без остатка. И вот она лежит, неуклюже растянувшись на грязном столе, и плачет, а ее дочь ревет на полу. Продолжает всё кричать и кричать.
Я целюсь в девочку из «Грейнджа». Теперь она беззащитна. Она визжит и протягивает руки к своей матери, но мать не встает. Она просто протягивает руки, ожидая, что ее возьмет на руки и обнимет женщина, которая уже ничего не сможет ей дать. Девочка не замечает ни меня, ни пушки.
Один выстрел – и ее нет, только дыра в затылке и мозги на стене, похожие на спагетти – и этот плач прекратится и всё, что останется, это пороховая гарь и вызов зачистки.
Но я не стреляю.
Вместо этого, я убираю «Грейндж» в кобуру и выхожу через дверь, оставляя их с их слезами, их грязью и их жизнями.
Снаружи снова льет дождь. Тонкие нити воды струятся с карнизов и разбрызгиваются на земле. Джунгли кипят вокруг меня обезьяньим щебетом. Я поднимаю воротник и поправляю свою шляпу. Я практически не слышу плач позади себя.
Может быть, у них получится. Всё возможно. Возможно, ребенок дотянет до восемнадцати, будет получать реджу с черного рынка и доживет до ста пятидесяти. Более вероятно, что через шесть месяцев, или через год, или через два, или десять лет, коп сломает эту дверь и шлепнет ребенка. Но это буду не я.
Я бегу к моей патрульной машине, шлёпая по мокрой грязи и продираясь через вьющиеся лианы, и, впервые за долгое время, дождь кажется мне новым.
От слова rejuvenation (англ.) – «омоложение».
(обратно)Отсюда и название полицейского подразделения, в котором он служит – «поп-отряд».
(обратно)America's Most Wanted, американская телевизионная программа, целью которой является помощь правоохранительным органам в поимке самых опасных преступников.
(обратно)