«Динозавр». «Игрушки». «Плюшевые звери». Ничего. Никто не торгует ничем, похожим на того динозавра. А мне нынче уже довелось столкнуться с двумя.
Через крышу моей машины прыгают обезьяны. Одна из них приземляется на передний отбойник машины и смотрит на меня широко раскрытыми желтыми глазами до тех пор, пока другая обезьяна не запрыгивает на нее и они обе падают вниз с лепесткообразной нависающей над бездной площадки из трубчатого наноуглерода, на которой я припарковался. Небольшие стаи этих обезьян скрываются в развалинах пригорода где-то далеко внизу. Я помню времена, когда в этих местах была тундра. Давно это было. Я слышал от спецов в области снижения уровня углекислого газа в атмосфере о восстановлении климата и создании новых полярных шапок, но это очень медленный процесс, скорее всего, счет пойдет на столетия. Если не брать в расчет вероятность того, что меня могут пристрелить спятившая мамаша или наркоман, я увижу, как это произойдет. Но пока здесь мартышки и джунгли.
Сорок восемь часов на вызовах и еще две зачистки. Элис хочет, чтобы я взял выходной и пошалил с ней, но я не могу. Я живу теперь на перкодане. Она довольна своей работой и целый день желает моего внимания. Ранее мы уже были вместе. Лежали вместе, наслаждаясь тишиной, друг другом и тем, что можно просто быть вместе и ничего не делать. Есть что-то чудесное в покое, безмолвии и морском бризе, колеблющем занавески на балконе.
Мне следовало бы вернуться домой. Где-то через неделю она снова начнет беспокоиться, сомневаться в себе, подстегивать себя к более упорным и продолжительным занятиям – слушать, чувствовать и погружаться в музыку, которая для кого-то, кроме нее самой, настолько сложна, что, скорее, напоминала бы теорию хаоса. Но в реальности, у нее есть время. Всё время в мире, и я счастлив от того факта, что пятнадцать лет – это совсем немного для того, чтобы подготовиться для чего-то столь же трогательно-прекрасного, как то, что сделали они с Телого.
Я хочу провести это время с ней, разделить с ней ее счастье. Но я не хочу возвращаться и спать под взглядом этого динозавра. Не могу.
Я звоню ей из машины.
— Элис?
Она смотрит на меня с экрана приборной панели.
— Ты домой едешь? Я могла бы встретиться с тобой за ужином.
— Ты не знаешь, где Мария взяла ту игрушку-динозавра?
Она жмет плечами.
— Может, в одном из магазинчиков на Пролете. А что?
— Просто… – я замешкался. – Не могла бы ты сходить принести его?
— Зачем? Почему бы нам лучше не повеселиться? Я в отпуске, недавно получила свой реджу и мне так хорошо! И если ты хочешь увидеть моего динозавра, то почему ты не приедешь домой и не посмотришь на него?
— Элис, пожалуйста.
Нахмурясь, она исчезает с экрана. Через несколько минут она возвращается, держа игрушку перед камерой и тыча ею мне в лицо. Я чувствую, как участился мой пульс. В патрульной машине свежо, но меня прошибает пот, когда я вижу динозавра на экране. Я прочищаю горло.
— Что написано на ярлыке?
Насупясь, она переворачивает тварь, пробегая пальцами по игрушечному меху, и демонстрирует ярлык в камеру. Изображение нечеткое, но затем камера фокусируется и вот, ясно и четко: «Коллекционные предметы Ипсвича».
Как я и предполагал, это вовсе не игрушка.
Женщина, которая заведует «Коллекционными предметами», наверное, самая старая из всех реджувеналов, которых я когда-либо встречал. Морщины на ее лице выглядят настолько похожими на пластик, что невозможно сказать, настоящее ли это лицо или маска. Ее глаза – как запавшие маленькие синие угольки, а глядя на ее белые волосы, я думаю о свадебной фате из белого шелка. Ей, должно быть, были все девяносто, когда грянуло время реджу.
Несмотря на название, «Коллекционные предметы Ипсвича»заполнены именно игрушками: с полок таращатся куклы с разными лицами, формами тела и цветом волос на голове, некоторые из них мягкие, некоторые выполнены из твердого яркого пластика; игрушечные поезда, едущие по миниатюрным путям и выплевывающие пар из крохотных труб; фигурки героев древних фильмов и комиксов, застывшие в геройских позах: Супермэн, Дельфина, Рекс Мутинус. И – под стеллажом с вырезанными из дерева машинками – корзина, полная мягких игрушек-динозавров – и зеленых, и синих, и красных. Тираннозавр Рекс. Птеродактиль. Бронтозавр.
— У меня есть еще несколько стегозавров в подсобке.
Я вздрагиваю и поднимаю взгляд. Старуха наблюдает за мной из-за прилавка, изучает меня своими пронзительными синими глазами, как старый морщинистый гриф осматривает падаль.