Но когда музыка заканчивалась, я шла домой, к маме и папе, — к маме и папе, которые не скандалили, как в том году в Кембридже, когда Лаки погибла, но теперь, в этом большом доме почти не разговаривали друг с другом.
Папу больше интересовали какие-то непонятные сайты типа «Интересные факты о гражданской войне», а маму было не оторвать от «ящика» — она без конца смотрела мелодрамы на канале «Лайфтайм». В них снимались актеры, которые хоть раз промелькнули в «Беверли-Хиллз». Чарльзу повезло больше — у него был скейтборд.
Когда вечером я оставалась одна в своей комнате, то воображала, что я поп-принцесса. Поставив диск с последним альбомом Кайлы, я пела «под фанеру» перед зеркалом и щеголяла новыми движениями, которые сегодня выучила в танцклассе. Радугой пестрели над зеркалом фотографии Кайлы, Мэрайи и Кайли, — спасибо папе за подписку на «Тин герл». В своей комнате в том зеркале я могла быть такой, какой хотела. Часами вместо уроков я играла в поп-принцессу. Зеркало не ведало, что в школе меня считали чудачкой.
ОДИННАДЦАТЬ
Нехотя следуя маминому совету, умственно отсталая и вправду отправилась на прослушивание в школьный мюзикл. Танцевальная подготовка должна была помочь получить роль.
Мне казалось, что из меня получится Мисс Аделаида из «Парней и куколок», что пришлось бы кстати, поскольку Даг Чейз был бесспорной кандидатурой на роль Нэйтана Детройта. Я сидела на прослушивании, глядя, как Джен Бурке заливается соловьем, распевая «Завтра взойдет солнце», при этом она была скованна и сопровождала выступление неестественными экспрессивными жестами, а пела, как начисто лишенная музыкального слуха Мисс Пигги. Клянусь, это было ужасно, но ее подпевалы кричали и аплодировали, когда она закончила петь, и преподаватель актерского мастерства дала оценку ее выступлений: «Очень даже недурственно!»
Меня вызвали следующей, и хотя Джен и ее подруги хихикали и показывали на меня пальцем, меня это не волновало, — я точно знала, что пою лучше Джен. Сердце колотилось, а в ушах звенело. Ну почему я была объектом для насмешек и презрения со стороны Джен и компании? И тут я услышала, как Лаки шепчет мне на ухо: «Покажи им, на что ты способна».
Мне не нужен был аккомпанемент, я просто вышла на сцену, закрыла глаза и постаралась не слышать смеха, раздававшегося из зала. Я запела:
— Не плачь по мне, Аргентина…
Меня приятно поразило, что я правильно взяла ноту, а голос был сильным и красивым. И вдруг я услышала, как Джен изрыгнула:
— Какая-то там принцесса на горошине возомнила себя Мадонной!
Я перестала петь.
Преподаватель актерского мастерства шикнула на Джен и обратилась ко мне:
— У тебя довольно сильный голос, Уандер. Судя по всему, у тебя за плечами профессиональная подготовка. Может быть, начнешь снова?
Я кивнула и закрыла глаза, потому что чувствовала, что могу расплакаться от смущения. Я снова запела, но смогла дотянуть только до «по правде, я никогда…» и вдруг услышала, как кто-то издает пукающие звуки в углу зрительного зала. «Да пошли они… — подумала я. — На фига мне все это сдалось».
Я открыла глаза, быстро посмотрела в потолок, чтобы слезы не скатились по щекам, и, стараясь не расплакаться, сказала учителю:
— Я тут подумала… Скорее всего, у меня не будет времени заниматься этим между танцами, уроками и работой.
Я убежала за кулисы и выбежала к пожарному выходу. Прислонившись спиной к кирпичной стене, я несколько раз глубоко вдохнула, размышляя о том, как соберу все свои сбережения и сбегу обратно — в Бостон, куда угодно, лишь бы подальше от Девонпорта. Потом я разберусь, как мне дальше жить, когда уже буду далеко от этого глупого города.
Ко всему прочему еще и Даг Чейз выскочил из дверей чуть ли не сразу после меня.
— Эй, — окликнул он.
Я посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что он обратился ко мне, а не к кому-то еще, но нет, кроме меня там никого не было. Я ничего не сказала в ответ, все еще пытаясь сдержать слезы. Неужели он пришел, чтобы добить?