Я думала о том, как выгляжу в глазах Лаки в тот момент, распластавшись в чужом доме на диване, с которого свисает моя блузка, лифчик расстегнут, но еще не снят, волосы разметались на подушке.
Что скажет Лаки? «Жалкая картина», — вероятно, подумала бы Лаки. «Поступай как знаешь, Уандер Блэйк», — были бы ее слова. В отличие от Лаки, я не собиралась ждать какую-то мифическую «настоящую любовь», но я точно знала, что не хочу, чтобы в первый раз все произошло именно так.
Когда Даг вернулся в гостиную, похлопывая пачкой презервативов по запястью, он увидел, как я, сидя на диване — лампа включена, телевизор выключен, — застегиваю пуговицы на кофте,
— Че такое? — удивился он.
Он выключил свет и, вернувшись на диван, присел рядом со мной и принялся дышать мне в шею, как будто пытаясь повторить тот момент, когда ему пришлось остановиться и броситься вон из комнаты за презервативом.
Я вырвалась из объятий, в которые он попытался меня заключить, и сказала:
— Не хочу, чтобы все произошло именно так. Извини… — начала было я извиняться, но тут же одумалась: а почему, собственно я должна просить прощения?
— Да ладно тебе, Уандер. Он постучал ладонями себе по коленями, как будто приглашая меня сесть на них.
Я отвела глаза от бугорка, поднимавшегося у него в трусах, и сказала:
— Ты даже не хочешь признать меня своей девушкой.
— Блин, так вот в чем дело!
— Да. В основном это. Может быть. Я только… Я только… Только я не готова еще.
Мне казалось, что он скажет: «Я подожду, когда ты будешь готова. Я все понимаю».
Но он только буркнул:
— Убирайся.
— Ты не шутишь?
Такое впечатление, что римский бог Вулкан вытащил мое сердце раскаленными щипцами.
— Да, я серьезно. Мне не надо этого дерьма.
Даг взял с журнального столика пульт и включил телевизор.
Я стояла перед ним как громом пораженная, не в состоянии вымолвить ни слова.
— Я же сказал, уходи, — невнятно пробормотал он.
Он накинул на колени плед, и я заметила маленькие капельки пота у него на лбу.
— Даг… — попыталась я снова сказать.
— Можешь не приходить на репетиции. Ты больше не в группе.
ПЯТНАДЦАТЬ
На следующий день в школе я ходила опустив плечи, как в прострации, чувствуя себя так, будто меня пинали в живот и били по лицу.
Нет, только не это — контрольная по алгебре! А я провела всю ночь в своей комнате, уставившись в темное бездонное небо. Извините, уважаемый учитель, забыла выучить, вообще забыла об учебе. Мы же оба знали, что я завалю этот предмет, поэтому ничего страшного, если я просто уставлюсь бессмысленно в окно, пока ручка Джен Бурке бегает по листу, записывая ответы контрольной, не обращая внимания, есть я или нет меня?
На большой перемене Знайка подошел ко мне, когда я одиноко сидела под деревом, дрожа от холода без куртки на декабрьском морозе. Он уселся рядом со мной и протянул бумажный пакет:
— На, возьми, я принес тебе какао. — Затем он пропел, как оперный певец: — Я пришел, и все будет хорошо!
Мне было не смешно. Я знала, что Знайка просто пытался развеселить меня, но мне хотелось, чтобы Даг принес мне какао, чтобы Даг смешил меня, чтобы Даг смотрел на меня по-щенячьи наивно и преданно.
Слезы хлынули градом по моим щекам, и мне хотелось, чтобы глаза могли всосать их обратно, чтобы Генри не видел меня такой. Я посмотрев в его карие глаза и подумала: «Почему я не могу быть такой, как ты — хорошей и надежной и, может быть, немного заумной, а не расфуфыренной девицей, претендующей на роль рок-звезды?»
Дрожащим голосом, который появляется, когда силишься не заплакать, я сказала ему:
— Мне надо побыть одной, Генри… Если ты не против.
Пока я смотрела вслед удаляющемуся Генри, я увидела Джен Бурке. Она стояла, подперев кирпичную стену школы, с сигаретой в руке. Даг стоял, нависнув над ней, опершись о стену руками по обе стороны от нее и таким образом прижимая к стене. Она была довольно далеко от меня, но я уверена, что ее ехидный взгляд был направлен в мою сторону.
Забью на школу сегодня. Забью на девонпортскую школу вообще!
Я бежала всю дорогу до танцевальной студии. Мне пришлось сделать большой крюк, чтобы не пробегать мимо продуктового магазина, где работала мама. Когда я прибежала в танцкласс, то поняла, что пребываю в лучшей форме, чем несколько месяцев назад, когда мы бегали с Триной. Тогда мои мышцы болели и я задыхалась всю дорогу. На этот раз я была полна энергии, готова свернуть горы, и ничего у меня не болело, только немного пота немножко выступило.