Бегом поднимаясь по лестнице в зал, я вспомнила: «Ах да, демо-запись». Прошло три месяца, а от Ти га ни слова. Я могла только предполагать, что звукозаписывающие компании сочли не только мое пение смехотворным, но и то, что Тиг вообще рассматривал мою кандидатуру. Математические способности, которые отсутствовали в первую половину дня, вдруг дали о себе знать когда я подсчитала в уме: ни Дата, ни группу ни хорошей успеваемости (все по нулям). К тому же еще и Тиг не проявился. Это означало, что последнее, на что я надеялась, тоже растаяло как дым. Черт.
Джоуди, моя преподавательница танцев, репетировала одна в зале, когда я приперлась. Она остановилась и посмотрела на часы.
— Тебе не кажется, что ты пришла на четыре часа раньше? — спросила она.
— Допустим, — пожала я плечами.
Повисла пауза, как будто Джоуди размышляла, заложить меня или закрыть на все глаза. Она еле заметно вздохнула.
— Если ты собираешься прогуливать школу, думаю, лучше тебе быть здесь, где ты в безопасности, чем слоняться по улицам.
Ага, как будто провинциальный Девонпорт мог претендовать на то, чтобы быть опасным городом.
— Иди переоденься, — сказала Джоуди. — Ты намного опережаешь всех остальных, так что мы можем пока разучить несколько движений которые другие никогда не смогут выучить.
Джоуди выбрала самые трудные «па» с каждого занятия, которые она проводила в течение последних нескольких месяцев, и втиснула их в одно занятие.
Получилось классно. Я ощущала себя, как долбаная Джанет Джексон и Мадонна, вместе взятые и превратившиеся в одну сверхчеловеческую танцовщицу. В процессе танца я вновь приобрела способность разумно мыслить. Я поняла, что совершила большую ошибку с Дагом. Еще можно было все исправить. Мне нельзя было его терять. Он и его группа были моей единственной надеждой в процессе выживания в девонпортской школе. Конечно же, я была готова сделать это — о чем я только думала тогда? Любой, кто мог танцевать с такой отдачей, как я в тот день, мог решиться пойти до конца.
Я постоянно поглядывала на часы, пока, по моим подсчетам, не закончились занятия в школе. Даг должен был возвращаться домой. Я кинулась бегом к его дому, не волнуясь о том, что, когда прибегу, он увидит вспотевшую девчонку с пылающими щеками и мокрыми пятнами подмышками от чрезмерной нагрузки на уроке танцев. У группы в тот день не было репетиции, поэтому я знала, что Даг будет предоставлен в мое распоряжение для рассмотрения моего дела.
Я постучалась в дверь, но никто не ответил. Было слышно, как в гостиной работает телевизор, и я подумала, что он просто не услышал звонок. Я вошла через открытую дверь гаража и прокралась в дом, остановившись у зеркала в коридоре, чтобы поправить волосы.
Когда я услышала скрип подходя к гостиной, то подумала, что звук исходит из телевизора.
Но это было не так. Звуки доносились с дивана, где Даг лежал голый на Джен Бурке, занимаясь этим в полную силу. И в этом не было никакого сомнения.
ШЕСТНАДЦАТЬ
Я пронеслась несколько кварталов по направлению к океану и сбросила кроссовки. Пошла к воде, но остановилась прямо перед набегавшей волной. День был серым и холодным, пасмурным, и от шума океана и разбушевавшихся волн меня замутило. Меня вытошнило прямо на песок. В считанные секунды накатившая волна все смыла.
Я согнулась пополам и постояла так несколько минут, пытаясь унять головокружение. До дома по пляжу идти было полмили. У меня едва хватило сил выпрямиться. Перед глазами стояла только что увиденная мною картина: Даг и Джен, голые, и я — полная идиотка. Теперь я не смогу вернуться в школу. Никогда. Мне хотелось, чтобы море поглотило меня и превратило в русалку.
Русалка Уандер плавала бы в открытом море, где горбатые киты царили у североатлантического побережья, и жила бы с ними и никогда не вернулась бы обратно, даже для того, чтобы покрасоваться перед туристами на китобойных судах. Я никогда не смогу показаться на глаза никому на всем полуострове Кейп-Код и на Нантакете, и на острове Мартас-Винь-ярд тоже, и, вполне возможно, во всем штате Массачусетс.
Я медленно побрела домой. «Могу поспорить, что именно так себя чувствуют с похмелья, — подумала я. — Голова чугунная, а тело как желе». У меня в голове родился план. Когда приду домой, позвоню Трине и предоставлю себя на ее милость. Уверена, что она разрешит мне приехать к ней пожить несколько недель, пока я не придумаю, как навсегда вырваться из Девонпорта.