— Уандер!
Никогда бы не подумала! Но я действительно про себя благодарила Кайлу за спасение, когда та потребовала явиться пред ее ясные очи, и необходимость продолжать разговор с Лиамом отпала сама собой.
Карл прошуровал мимо меня.
— Твоя очередь, — простонал он и взял у меня трубку. — Отгадай, чей это пронзительный голос, панк…
Я пошла в комнату Кайлы.
— Закрой за собой дверь, — сказала она. Какого…? Я пнула ногой дверь за собой.
Джулз играла на «Плей-стейшн», не обращая на меня внимания.
— Послушай-ка это голосовое сообщение, которое я получила вчера ночью. Ты не поверишь, — сказала Кайла.
Она взяла меня за руку и усадила на край кровати рядом с собой, затем нажала какие-то кнопочки на мобильнике и передала трубку мне.
Я услышала голос Лиама, — пьяная и неразборчивая речь на фоне громкой музыки, похоже, в каком-то баре.
— М-м-ммм, Кайлуша, как дела? Ну что, мы закончим начатое когда-нибудь или как? Знаю, мы тогда просто дурачились, но с тех пор я постоянно думаю о тебе. Точно… постоянно. Ты меня… мучаешь. Я точно знаю, что ты знаешь, что у меня к тебе чувства, так почему же ты втаптываешь меня в грязь и игнорируешь? Мне надо жить дальше. Тут в Бостоне есть одна… Она мне нравится. Совсем не такая, как ты… Другая, милая такая. Я не буду терять время и ждать тебя, Кайла. — Ион запел: — «Перестань играть в игры и разрывать мое сердце на части…», ну и так далее… не помню гребаные слова…
Раздалось громкое брякание, как будто он уронил трубку на пол, а затем голос за кадром сказал:
— Ну, ты, парень, в хламину пьяный. Есть кому подбросить тебя до дома?
И тут сообщение оборвалось.
Я посмотрела на Кайлу. Ее изумрудные глаза довольно сверкали. Она с таким же успехом могла ударить ногой по лицу, как в боях без правил, а потом прыгать по мне, — ощущения были бы примерно такие же, как сейчас.
Кайла зацепила пальцем мой магический браслет, как обычно делала Лаки, и сказала:
— Поверить не могу, что за фигня? В смысле, ты же видела нас вместе, мы просто друзья, он мне как брат, так? Мы даже не трахались! Мы как-то целовались однажды, когда он приезжал на весенние каникулы, перед тем как ты приехала в Нью-Йорк, но ничего серьезного. И это было так давно! Он меня пугает. Ты понимаешь, о чем я, фу-у-у, мерзость! Надеюсь, он не маньяк. Я только что хотела рассказать Карлу, но в последний момент спасовала. Но мне, наверное, придется сказать Тигу, чтобы тот уволил Карла. Просто неприятно, так ведь? А ты что думаешь об этом?
Я отдернула руку и встала.
— По-моему, Кайла, иногда ты ведешь себя как последняя сволочь, — заявила я.
Вернувшись на свое место, по другую сторону от прохода, стараясь оказаться подальше от Карла, который трепался с Лиамом.
Я надела солнце» защитные очки, чтобы никто не видел, как я плачу. Пошел этот Город ветров, пошел этот бейсбол, пошла эта распрекрасная жизнь поп-принцессы. Я хотела домой в Массачусетс к маме, куда-нибудь подальше отсюда, где мое сердце будто вырвали из груди и растоптали.
— Потом, панк, — услышала я слова Карла. Он вырубил трубку и посмотрел на меня.
— Это же панк, он такой. Еще молодой да глупый. Дай ему время.
СОРОК
Я стояла в одной из комнат маминой новой квартиры в Кембридже, когда Чарльз появился в дверях и бросил две коробки прямо на дороге.
— Положи коробки в угол, — прикрикнула я на Чарльза. — Ты перегородил туг все, а грузчики с мебелью придут с минуты на минуту.
— Почему бы тебе не заткнуться и не помочь, — огрызнулся Чарльз, — вместо того чтобы тупо стоять там, лентяйка.
— Я сегодня режиссер-постановщик, а не грузчик-меблировщик, — сказала я. — Куда укажу, туда и поставишь. Скоро у меня съемки клипа, и лишние травмы мне ни к чему.
Генри вошел в комнату и тоже бросил коробки на дороге. Он похлопал меня по руке и утешил:
— Главное, чтобы ты сама в это верила, Уандер.
«Уандер», а не «поп-принцесса». Как целительно не похоже на Лиама.
— Лентяйка, — повторил Чарльз.
Мои гормоны должны благодарить Лиама за то, что Генри не мог прорваться сквозь защитное противомужское поле. Сознание не воспринимало присутствие рядом худощавого тела Генри, когда тот, шаркая по кухне, проверял электроприборы и осматривал термостат. Мокрая от пота футболка с надписью на клингонском языке[5] перебивала всякое желание проверить, каких успехов достиг «Шварценеггер» в наращивании мускулов. Глаза не смотрели на свежевыбритый затылок Генри и выгоревшие на солнце пряди светлых волос.