Иван Барков
Поп Вавила
Жил-был сельский поп Вавила.Уж давненько это было.Не скажу вам как и гдеИ в каком-таком селе.
Поп был крепкий и дородный,Вид имел он благородный,Выпить – тоже не дурак.Лишь имел плохой елдак.
Очень маленький, мизерный.Так, хуишко очень скверный-И залупа не стоит,Как сморчок во мху торчит.
Попадья его НенилаКак его не шевелила,Чтобы он ее поеб-Ни хуя не может поп.
Долго с ним она возжалась:И к знахаркам обращалась,Чтоб поднялся хуй попа.Не выходит ни кляпа.
А сама-то мать НенилаХороша и похотлива.Ну и стала всем давать-Словом сделалася блядь.
Стала вовсе ненаебнаНенасытная утроба.Кто уж, кто ее не еб:Сельский знахарь и холоп,
Целовальник с пьяной рожей,И приезжий и прохожий,И учитель и батрак-Все совали свой елдак.
Благочинному давала-И того ей стало мало:Захотела попадьяАрхирейского хуя.
Долго думала Ненила,Наконец-таки решилаВ архирейский двор сходитьИ владыке доложить,
Что с таким де неуклюжимЖить не хочет она мужем,Что ей лучше в монастырь,А не то, так и в Сибирь.
Собралась как к богомолью:Захватила хлеба с солью.И отправилась пешкомВ архирейский летний дом.
Долго ль, скоро она шла,Наконец и добрела.Встретил там ее келейник,Молодой еще кутейник.
Три с полтиной взял он с ней,Обещав, что архирейПримет сам ее приличноИ прошенье примет лично.
После в зал ее отправилИ в компании оставилЭконома-старика,Двух пресвитеров, дьяка.
Встали все со страхом рядом.Сам отправился с докладом.И вот из царственных дверейПоказался архирей.
Взор суров, движенья строги.Попадья тут прямо в ноги:– Помоги, владыко, мне.Но прошу наедине.
Лишь поведать свое горе, —Говорит с тоской во взоре.И повел ее аскетВ свой отдельный кабинет.
Там велел сказать в чем дело.Попадья довольно смелоГоворит, что уж лет пятьПоп не мог ее ебать.
Хуй его уж не годится,А она должна томитьсяЖаждой страсти столько лет.Был суровый ей ответ:
– Что же муж твой что ли болен?Иль тобою недоволен?Может быть твоя пиздаНе годится никуда?
– Нет, помилуйте, владыка, —Отвечает тут затыка, —Настоящий королек,Не угодно ли разок?
Тут скорехонько НенилаАрхирею хуй вздрочила,Юбку кверху поднялаИ сама под ним легла.
Толстой жопой подъезжала,Как артистка поддавала…Разошелся архирейРаз четырнадцать над ней.
– Хороша пизда, не спорю.И помочь твоему горюЯ готов и очень рад, —Говорит святой прелат.
– Все доподлинно узнаю,Покажу я негодяю.Коли этаких не еть-Значит вкуса не иметь.
Быть глупее идиота.Как придет тебе охота-Полечу тебя опять…Чур, как нынче поддавать.
И довольна тем Ненила,Что от святости вкусила,Архирея заебла-Веселей домой пошла.
А его преосвященствоСозывал все духовенствоДля решенья многих дел.Между прочим повелел:
Чтоб дознанье учинилиОб одном попе Вавиле.Верно ль то, что будто онЕть способности лишен?
И об этом донесеньеДать ему без промедленья.Так недели две прошло.Спать ложилося село,
Огоньки зажгли по хатам…Благочинный с депутатомК дому попа подъезжалиИ Вавилу вызывали.
– Здравствуй, сельский поп Вавила,Мы де вот зачем пришли:На тебя пришел донос,Неизвестно кто принес.
Будто хуем не владеешь,Будто еть ты не умеешь,И от этого твояГоре терпит попадья.
Что на это нам ты скажешь?Завтра утром нам покажешьИз-за ширмы свой елдак,Чтоб решать могли мы так:
Можешь ли ебать ты баб?Или хуй совсем ослаб?А теперь нам только нуженПеред сном хороший ужин.
Подан карп, уха стерляжья…Спинка в соусе лебяжья…Поболтали, напились,Да и спать все улеглись.
На другой день утром раноСолнце вышло из тумана.Благочиный, депутатХуй попа смотреть спешат.
Поп Вавила тут слукавилИ за ширмою поставилАгафона-батрака,Ростом в сажень мужика.
И тогда перед попамиХуй с огромными мудямиСловно гири выпер вонИз-за ширмы Агафон.
– Что-то мать с тобой случилось?Ты на это пожурилась? —Благочинный вопросилИ Ненилу пригласил.
Посмотреть на это чудо, —Тут и весу-то с полпуда,И не только попадья,Но сказать дерзаю я,
Что любая бы кобылаЕлду эту полюбила.И не всякая пиздаЭто выдержит всегда.
– Ах, мошенник, ах, подлец.Обманул он вас, отец.Это хуй ведь Агафона,И примета слева, вона…
Бородавка, мне ль не знать?Что ты врешь, ебена мать?Так воскликнула Ненила,И всему конец тут было.