Краб посчитал битву выигранной, помчался к краю поля, пробежал по коридору, рухнул на скамейку и быстро расшнуровал и скинул ботинки. Но женщина с разбитым носом отказалась выдавать ему его обувь, сославшись на то, что его "подружка" убежала в коньках. Из двери появились два рослых молодца – по виду охрана катка и женщина стала истошно вопить: "Держи его!". Молодцы кинулись на Краба, он хотел было сначала объясниться, но понял, что потратит на это слишком много времени, а его-то как раз и не было – бандиты на льду уже стали приходить в себя и подниматься с намерением продолжать преследование. Молодцы, видимо упорно занимались единоборствами, но пика формы еще не достигли. Поэтому когда они один за другим без чувств повалились на пол от точных ударов Краба, женщина с разбитым носом, выдающая коньки замолкла, словно ее выключили.
– Мы вам ваши коньки вернем, – пообещал Краб, – вы мне мою и дочкину обувь отдайте.
Женщина спорить не стала, моментально выставила на стойку сапожки Татьяны и ботинки Краба. Он переобулся и выскочил на улицу. Татьяна уже ждала его у входа, сидя за рулем заведенного "Лексуса". Краб прыгнул в машину на заднее сидение и сразу же за ним выскочил Роман с перекошенным лицом, а за ним гамадрил – они оказались самыми выносливыми и стойкими в отношении поврежденных конечностей. Татьяна не стала ждать, когда бандиты кинутся к "Лексусу", нажала на газ и рванула вперед.
– Коньки-то хоть сняла? – спросил Краб, обернувшись назад. – Или прямо коньками на педали жмешь?
– Все шутишь? – отозвалась Татьяна. – А я тут вся на нервах, думаю, а вдруг они там тебя убивают?
– Коньки надо будет вернуть, – сказал Краб, – я пообещал. Не потеряла?
Татьяна кивнула на переднее сидение и Краб увидел там снятые коньки. Еще он увидел, что Рома, гамадрил и еще двое бандитов уселись в серебристый "БМВ" и поехали за ними. А двое из их "бригады", вероятно, так и не смогли подняться. Татьяна сказала, что коньки она не потеряла, а вот за сапожками надо будет вернуться. На это Краб ей ответил, что сапоги Тани ему отдали под честное слово. Бандитский "БМВ" мчался за ними на всех парах, Татьяне пришлось нарушать правила и проскакивать на красный свет светофора, но Рома с бригадой не отставал.
– Погоняться хотите? – спросила Татьяна, глядя в зеркало заднего вида. – Погоняемся!
Она до упора нажала на газ, выскочила на встречку и понеслась в направлении МКАДа. Бандиты тоже поддали газу – шли, не отрываясь. Татьяна вела уверенно, делала финты, неожиданно поворачивая в проулки, но "БМВ" подсел на хвост плотно и отставать не хотел. Таким образом они выскочили на проспект Мира и погнали по прямой, нарушая все мыслимые и немыслимые правила движения. Видимо, бандиты понимали, что гонка может продолжаться бесконечно – пока у кого-то не кончится бензин, поэтому Краб увидел, что из окошка высунулся сам Роман с укороченным автоматом Калашникова, который, скорее всего, был припрятан где-то в машине и дал короткий залп по "Лексусу". Пули попали в автомобиль, разбили правый задний фонарь, который со звоном рассыпался по дороге.
– А-а-а! – закричала Татьяна. – Моя новая машина! Один этот фонарь стоит немерено! А если они нас продырявят, я вообще не расплачусь!
– Если они нас продырявят, расплачиваться нам вообще не придется, – ответил Краб, открывая кнопкой окно автомобиля.
Когда стекло опустилось, он высунулся, прицелился из своего Макарова. В это время Роман выстрелил второй раз, но "БМВ" мотнуло и поэтому пули его не достигли цели, разбили лишь заднее стекло пассажирской "Газели", которая тут же свернула на обочину.
– Так, уже есть жертвы среди мирного населения, – констатировал Краб, поймав в прицел переднее колесо "БМВ", – надо срочно прекратить этот беспредел.
Прицеливаться было легко – "Лексус" шел мягко, без рывков и подскакиваний, но и пистолет Макарова, из которого Крабу приходилось стрелять, был оружием ближнего боя с поражающей дальностью метров пятнадцать. Ему пришлось применить все свое мастерство, чтобы не промазать. Раздались один за другим три выстрела из пистолета, одна из тех пуль все же попала в цель – пробила переднее колесо "БМВ" – оно лопнуло и моментально сдулось.
"Лексус" Татьяны резво оторвался от преследователей, разозленный Роман нажал на курок автомата, стреляя уже куда попало и крича: "Догоняй, тварей, гони!". Водитель "бомбы" автоматически нажал до упора на газ, "БМВ" зарычал, завалился на пробитое колесо и его резко повело в сторону. Водитель не смог справиться с управлением, "БМВ" мотнуло и прижало к стене жилого дома той самой стороной, откуда торчал бригадир с автоматом. Роман не успел спрятаться обратно в машину и его буквально размазало, как о наждачный круг кусок резины. В салоне осталась только стесанная и окровавленная нижняя часть бригадира, которая судорожно конвульсировала. Но Краб и Татьяна этого уже не увидели, они заметили только, что их преследователи отстали.
Татьяна и Краб приехали к дому когда уже стемнело. После того как бандиты от них отцепились, они выехали на кольцевую дорогу, заехали не туда, потерялись в хитросплетениях улиц Москвы, долго плутали, да еще и проголодались к тому же. Пришлось остановиться возле какого-то ресторанчика, перекусить. В ресторане играли песни Татьяны, но ее саму не персонал не узнал, потому что она не сняла свою шапочку и темные очки. Поужинав и проложив маршрут по карте от этого ресторанчика до дома, они отправились домой, чтобы отдохнуть от событий сегодняшнего дня.
Но и дома им не было покоя – пришел Бальган и закончил Татьянины рождественские каникулы. Он сказал, что послушал запись, которую Татьяна делала как раз в тот день, когда Краб в комнате отдыха подслушал разговор продюсера и его пассии, и пришел к выводу, что саунд никуда не годиться – нужно все переписывать, потому что драйва в голосе не хватает. Потом он ушел в туалет и стал говорить там по телефону, наверняка со своей "зайкой". Татьяна заметила, что Бальган постоянно, когда к ним приходит, запирается в туалете и говорит с ней. Краб поинтересовался что такое "саунд", который никуда не годится и что такое "драйв", который должен быть в у нее голосе.
– Тебе это надо знать? – спросила Татьяна.
И когда отец подтвердил, что непременно надо, то она пояснила, что "саунд" это звук по-английски, то есть фактура звука должна соответствовать формату материала, а "драйв" в голосе – это напор, мощность. Краб понял, что ему лучше бы и не надо было этого спрашивать – все равно он ничего не понял.
– Так что будем работать, – сказал Бальган, выходя из туалета, – но так, ближе к вечеру. Как вы? Согласны поработать?
Татьяна сказала, что раз надо, так она перепоет песню, потому что ей самой тоже кое-что в тексте не нравится и слово одно режет ухо – его надо заменить. Бальган уточнил какое именно слово и, подумав, согласился. Краб поинтересовался – эта песня для альбома "Поцелуй змеи" или уже для нового? Бальган сказал, что и для нового альбома у них с Таней уже записано две композиции. "И еще одну я почти сочинила", – добавила Татьяна. Потом Бальган сказал, что завтра будет большая передача по телевизору – интервью известного журналиста Андрея Вальша с Миленой Дольской. В анонсе обещали "взрыв бомбы", который потрясет мир поп-музыки, поэтому Бальган порекомендовал им посмотреть эту передачу. Татьяна отметила в программе красным кружком время начала передачи, а Краб сказал, что он и так не забудет. Бальган хлопнул себя по лбу и посетовал на забывчивость.