Перестройка из ряда в ряд ничего не давала – как только Краб перестраивал машину, то ряд в котором он только что маялся, начинал передвигаться, а в том ряду, куда они перестроились, движение застывало. Татьяна нервничала, а отец сказал ей, что за Марину переживать нечего – в таком плотном потоке попасть в серьезное ДТП невозможно. Помять машину, поцарапать – да, а врезаться на скорости – это вряд ли. Кроме того, он припомнил, что у Марины машина оборудована подушками безопасности, так что все с ней будет хорошо.
Татьяну доводы отца немного успокоили, но она продолжала непрерывно набирать номер мобильного телефона Марины, но он до сих пор был отключен. И в это время опять позвонил Бальган – прорвался через непрерывные звонки Татьяны. В потоке рычащих и сигналящих машин Краб не услышал что именно сказал Бальган Татьяне, но увидел только, что она сильно побледнела и губы ее задрожали. И тогда Краб понял, что интуиция его дочь не подвела – как многие творческие люди она была очень интуитивна – с Мариной случилось что-то нехорошее. Татьяна опустила трубку и из глаз ее покатились слезы. Краб не стал ничего спрашивать относительно жены продюсера – все было итак ясно. Он спросил только:
– Куда едем?
– Прямо по Варшавскому шоссе, – ответила Татьяна, – Марину сбила машина…
Продирались в потоке машин еще около получаса. Не доезжая до развязки на кольцевой стало еще труднее ехать и причину этого они вскоре увидели, преодолев медленный поток движущихся почти впритык автомобилей. Они увидели, что "Тойота" Марины была брошена прямо на дороге, а на встречной полосе стояла реанимация, милицейский "козелок" и еще несколько машин. Краб вырулил из ряда, едва успел припарковаться как Татьяна выскочила из "Лексуса" и бросилась к реанимации.
Ее удержал милиционер, стоящий в оцеплении. Краб оставил машину на обочине и тоже подошел поближе. Милиционер пытался выяснить кем Татьяна приходится пострадавшей и заявлял, что если они не родственники, то просто знакомых к ней сейчас не пустят, потому что женщина в очень плохом состоянии. Потом постовой вгляделся в лицо Татьяны, предположил, что он ее где-то видел и первое, что пришло ему в голову было то, что Татьяна находится в розыске и ее портрет он видел в ориентировке. Поэтому он попросил предъявить паспорт.
– Она популярная певица, – пояснил Краб.
– А вы кто такой? – насмешливо спросил милиционер. – Ее продюсер что ли?
Краб не стал ничего объяснять насмешливому постовому. Этим занялась Татьяна.
– Пострадавшая в аварии жена моего продюсера, – терпеливо объяснила она, – это мой отец, а продюсер и муж Марины приехать сюда не сможет, потому что он напился.
Видимо милиционер поверил, потому что от своего намерения проверять документы отказался. Он еще раз вгляделся в лицо Татьяны и спросил не она ли поет что-то про "поцелуй ужа"? Татьяна ответила, что это она поет, только про ужа в песне нет ни слова и попросила пропустить их к машине реанимации, в которой находилась Марина. Милиционер ответил, что скоро должен выйти врач, тогда он Татьяну и пропустит к нему.
– А что вообще-то тут случилось, вы в курсе? – спросил Краб. – Как Марина смогла попасть под машину и кто ее сбил?
– Водила тут вроде не виноват, – ответил милиционер, – он трезвый, с документами тоже порядок, его проверяли уже. ГАИ сейчас с ним разбирается. А вообще по показаниям свидетелей ваша знакомая вдруг бросила свою "Тойоту" и неожиданно побежала через дорогу, а там перехода нет и скорость у машин большая, да еще и видимость сейчас никакая – снегопад. Водитель затормозил, да было поздно и дорога еще скользкая. Получилось, что сшиб он ее бампером, она отлетела, а потом он еще и наехал – гололед же. Вон в ту сторону через дорогу она побежала.
– Зачем? – спросила Татьяна.
– Пока не понятно, – ответил милиционер, – увидела, наверное, что ли кого-то. Вот от "Тойоты" наискосок вот так и побежала.
Милиционер показал рукой на противоположную сторону дороги, Краб проследил за его рукой своим взглядом и ему показалось, что там куда указывали пальцы милиционера он увидел знакомое лицо. Человек смотрел прямо на них, но сразу же отвернулся и пошел в подворотню. Он был в темных очках и в надвинутой на глаза шапочке. Может быть, просто случайный прохожий.
– У Марины не было тут никаких знакомых? – спросил он у Татьяны.
– Я не знаю, – ответила она, – я не знала всех ее знакомых, но вообще она была домоседка. Вряд ли кто-то тут был у нее, все-таки окраина города, почти что МКАД. Вон там магазин, может быть, она побежала купить сигарет. У нее было такое нервное состояние, она плохо соображала что делала.
Милиционер, услышав их диалог о Маринином нервном состоянии, насторожился, решив, что эти данные могут быть полезны следствию и вызвался проводить их к следователю в "козелок". Краб и Татьяна не стали рассказывать седоусому майору обо всех деталях – об интервью Дольской, о "зайке" и всего прочего, просто сказали ему, что Марина накануне повздорила с мужем, была очень расстроена и взвинчена. Сказали, что, скорее всего, она хотела отправиться к маме в Тулу. Майор-следователь все записал и снова стал допрашивать растерянного мужчину средних лет – того самого водителя, который сбил Марину. Мужчина опасливо косился на Краба и Татьяну и повторял: "Она неожиданно появилась перед машиной, я сразу на тормоз нажал, но зима же, гололед".
– А Марина, когда выскочила одна была в машине? – спросил у майора Краб. – Никого с ней не было? Что свидетели говорят?
– Одна, – ответил тот, недовольно покосившись на отца Татьяны, – никого с ней не было.
Ему показалось, что его ничего не значащими вопросами отвлекают от очень важного разговора. Наконец в "козелке" милиционеров появился врач "Скорой помощи" и Татьяна бросилась к нему с расспросами. Ничего положительного врач не сказал. Он тоже поинтересовался кто такая Татьяна и узнав, что она подруга пострадавшей, ответил, что Марина находится в коме – у нее множественные переломы, сильное сотрясение мозга и внутреннее кровотечение. Она одной ногой в могиле, но есть шанс, что ее удастся вытащить – надо только поспешить.
– Могу я чем-нибудь ей помочь? – спросила Татьяна.
Врач отрицательно помотал головой и кивнул глазами наверх, намекнув, что помочь Марине в сложившейся ситуации может только господь бог. Потом он быстро вылез из милицейского "козелка", перебежал в машину реанимации и она моментально умчалась с места. Краб и Татьяна тоже покинули милицейскую машину, сели в "Лексус", развернулись и поехали домой.
– Забыла даже спросить в какую больницу ее повезут, – сказала Татьяна.
– Бальгану об этом сообщат, – ответил Краб, – спросим его.
– Я с ним разговаривать не хочу, – сказала Татьяна, – это из-за него все произошло. Это он виноват, гад, со своей "зайкой".
Краб не стал спорить, хотя не разделял мнения дочери, что во всем, что произошло виноват единолично Бальган, потому что катализатором конфликта была передача Андрея Вальша с участием Милены Дольской. Видимо и Татьяна подумала о том же, потому что прошептала чуть слышно:
– Ничего, с этой гадиной Дольской с ее ядовитым языком я завтра на конкурсе "Хит эфира" встречусь…
– Надеюсь, ты не собираешься наделать завтра глупостей? – спросил Краб. – Пообещай мне не пороть горячку.
Татьяна медленно кивнула, внешне выразив полное согласие с мнением отца и Краб понял, что его дочь его опять не послушается. Убеждать ее в чем-то или уговаривать он не мог – слишком уж "дочурка" выросла своенравной, да и была уже далеко не малышкой с розовыми бантиками на голове, которая слушалась любого указания и беспрекословно повиновалась.