Краб пожал плечами – красиво говорить тосты он не умел, да и выпивал редко, оттого в голове коллекции тостов не держал. Задумался, чтобы выдать что-нибудь и не выглядеть в глазах дочери вахлаком и в это же время увидел как в дверном проеме появился человек в черной маске-шапочке. Охранник, который стоял рядом со входом обернулся к нему, чтобы что-то сказать или спросить, но вошедший вытащил спрятанный пистолет с уже навернутым на него глушителем и вначале направил его на охранника.
Тот отшатнулся назад, запнулся за высокий стул на котором сидел и упал – охранник был ничем не вооружен и наряжен в униформу похожую на форму официантов. Упав, охранник перевернулся на живот и прикрыл голову руками. Этих секунд Крабу хватило, чтобы понять, что киллер пришел опять по их душу. Он схватил со стола свой поднос и прикрыл им Татьяне спину и затылок. Сделан он все это очень вовремя, потому что убийца уже нажал на курок. Две пули, одна за другой дали отдачей по рукам Краба, но подноса они не смогли пробить.
– На пол!!! – скомандовал Татьяне отец.
Она моментально послушалась и нырнула под стол. Удерживая свой щит в левой руке, Краб выхватил пистолет и выстрелил в направлении киллера. Сам же откинул поднос и перекатился за столы с противоположной стороны. Две пули киллера, выпущенные по нему, отщепили дерево от столов недалеко от него, но его не задели. Краб смог кое-как прицелиться и нажал на курок. Но киллер был не пацан – он спрятался за косяк двери.
Видимо убийца не ожидал, что отец Татьяны будет вооружен и его молниеносная атака в спину певицы потерпит неудачу из-за какого-то подноса. Вторым выстрелом Краб чуть не достал убийцу и тот пустился в бегство, тем более, что из подсобного помещения кто-то уже орал в телефон: "Милиция! Милиция!". Отец Татьяны кинулся за ним в погоню, сначала спросив у Татьяны как она себя чувствует? Девушка была в порядке, не ранена, только растрепана и сильно испугана. Краб выскочил на улицу и увидел, что киллер убегает через дорогу в сторону недостроенного дома.
Отец Тани рванул за ним, а когда киллер пролезал в брешь в заборе, Краб, боясь и на этот раз упустить его, резко присел на колено, прицелился с двух рук и выстрелил. Он увидел, что попал в цель, убийца пошатнулся и упал за забором. Но он поднялся снова и рванул в сторону. Краб возликовал внутри себя – ему удалось ранить киллера, а это уже немало! Он быстро перебежал через дорогу и прислонился к стене рядом с проемом.
Осторожно с пистолетом в руках он заглянул в него – на заброшенной стройке было тихо, он осмотрелся и запомнил расположение предметов. Раненый киллер мог притаиться за брошенной бетонной плитой, поэтому Краб пулей заскочил в проем, перекувырнулся, залег за кучей мусора, осторожно выглянул из-за нее и огляделся. Никто по нему не выстрелил. Зато он увидел что-то черное, похожее на тело человека, лежащее на белом снегу с раскинутыми в разные стороны руками.
– Эй, – окликнул Краб, но тело признаков жизни не подавало.
Краб встал из-за кучи, держа округу и само тело в зоне внимания, а пистолет в руках, подошел к лежащему. Видимо, все-таки выстрел Краба был смертельным – убийце удалось пройти всего несколько шагов и он рухнул замертво, уронив свой пистолет с глушителем на снег рядом с собой. Но это могло быть и ловушкой, раненый киллер мог притвориться мертвым в надежде на то, что Краб опустит пистолет раньше времени и тогда станет легкой мишенью, ведь у киллера могло быть еще оружие.
Но отец Татьяны этого не сделал, он подошел к лежащему, прицелился в голову киллера и толкнул его ногой. Но убийца был абсолютно мертв – он не подавал признаков жизни, на спине его темно-серой куртки расплылось большое кровавое пятно. Краб рывком перевернул труп и чертыхнулся – нос уловил знакомый запах "Шипра". Да, этот факт не стал неожиданностью для него – перед ним лежал труп майора Прохорова.
Татьяна сидела за столиком в том самом трактире, где на нее произошло третье покушение, а перед ней сидел старший лейтенант Молчанов и записывал ее показания. У выхода дежурили ОМОНовцы, вооруженные автоматами, а отец Татьяны сидел за столиком чуть поодаль. Молчанов был нахмуренным – еще бы – был убит его непосредственный начальник, один из авторитетнейших ментов. И не просто убит, а подозрением на исполнение заказного убийства. Этот факт его явно не радовал – все-таки порочащее пятно на всей столичной милиции – и Молчанов, как мог, старался зацепить какие-то улики, которые могли бы выгородить его шефа. После смерти Прохорова старший лейтенант преобразился, почувствовав себя единоличным начальником, стал грубоватым и деловым. Он даже в манере разговора старался подражать покойному майору Прохорову.
– Так вы говорите, что не видели того кто в вас стрелял? – спросил Молчанов у Татьяны.
– Не видела, – ответила она, – я же сидела спиной ко входу. А потом спряталась под столом, а киллер убежал.
– Из персонала ведь тоже никто четко не видел убийцу, – продолжил старший лейтенант, – охранник у входа помнит только маску-шапочку с прорезями для глаз, остальные же, как и вы, Татьяна, сразу же после первого выстрела спрятались под столами. Только один ваш отец видел и описал убийцу, сказал, что он был одет в светло-серую куртку и черные джинсы, затем преследовал его и застрелил. Но того ли кого надо он застрелил?
– А у вас есть какие-то сомнения по этому поводу? – парировала Татьяна. – Я сама подозревала, что Прохоров работает по заданию Милены Дольской. Между прочим, при втором покушении отец, схватившись с ним, почувствовал запах одеколона "Шипр", если вам это что-то говорит.
Молчанов в ответ на ее слова акцентировал внимание на том факте, что опять только один Краб почувствовал запах одеколона, а Татьяна в очередной раз ничего не видела и не слышала. То есть, опять свидетель только один. Молчанов недоверчиво покачал головой и вернулся к тому, что Татьяна назвала заказчицей покушений известную поп-диву.
– У вас есть какие-то доказательства причастности Дольской к этим трем покушениям? – спросил он. – Или все это только ваши предположения?
– Конечно, у меня нет прямых улик против нее, – ответила Татьяна, – но я знаю, что она меня ненавидит! И ее нужно срочно арестовать и она сознается!
– Она вас ненавидит? – переспросил старший лейтенант.
– И желает моей смерти, – продолжила Татьяна, – отец свидетель.
Молчанов отчего-то усмехнулся, видимо оттого, что опять лишь отец единолично был свидетелем, и сказал:
– Я как-то был на вашем сайте в Интернете, Татьяна, и там прочитал много нелестных высказываний в ваш адрес, понял, что вас не только Дольская, вас многие ненавидят. Это люди из Москвы, из Краснодара, из Сибири. Многим вообще-то не нравится то, что вы делаете. Так что, вы всех их будете подозревать в организации покушения на вас и предложите мне всех их упечь за решетку?
– У меня много не только недоброжелателей, – сказала Татьяна, – но и поклонников. И поверьте на слово, вторых гораздо больше. Просто еще вчера на вручении "Хита эфира" прямо на сцене я ударила Дольскую…
Молчанов, перебив Татьяну, сказал, что о том, что произошло на церемонии ему уже известно, но вряд ли даже этот поступок Татьяны может служить достаточным основанием для того, чтобы поп-дива смогла "заказать" человека. Он согласился с тем, что, возможно, они не всё знали о деятельности своего коллеги Прохорова, возможно, майор даже занимался и тем, что "подрабатывал" киллером – все это еще нужно доказать. Но одно ясно – Дольскую они трогать ни при каких обстоятельствах не будут, потому что даже косвенных улик ее участия в этих трех покушениях нет. А вот отца Татьяны им придется задержать сейчас же за незаконное хранение и применение огнестрельного оружия. Татьяна услышав это, вскочила и возмутилась:
– А что нам было делать, если на меня покушались, в меня стреляли? Блинами с семгой в киллера кидаться или же мясными расстегаями?
– Кидаться у вас тоже метко получается, – прищурился Молчанов, – слышал я об истории, когда вы в ту же Дольскую метали пирожные. У вас просто взаимная неприязнь, а "заказчика" покушений мы найдем, не беспокойтесь.