– Нестыковка получается, – сказал Краб, – Прохоров-то был уже мертв, когда я его обнаружил. Возникает вопрос – кто его убил?
– Наоборот, в этом случае картина бы получалась полной, – ответил Молчанов, – просто из такого расклада получалось бы, что киллеров было двое – один пошел в трактир, а второй ждал его за забором. Или же, могло обстоять так, что заказчик сразу же после выполнения заказа самолично устранил своего киллера. Но вполне возможно, киллер ничего специально не продумывал, просто, охотясь на Татьяну, он увидел Прохорова, убрал его, чтобы майор ему не мешал и потом пошел в трактир за вами. Он никак не ожидал, что вы можете быть вооружены пистолетом. Кстати, насчет вашего пистолета. По документам он принадлежал на вполне официальных основаниях якобы одного из московских банков, а на деле "бригадиру" кунцевской преступной группировки Роману… дай бог памяти, как его фамилия, да не важно. Этот Роман, как и показала ваша дочь, накануне погиб в автоаварии с автоматом в руках. А до этого он вполне мог потерять свой пистолет на улице, где вы его и нашли.
– Для меня-то это что меняет? – угрюмо спросил Краб.
– Все, – ответил Молчанов, – я вам оформляю добровольную сдачу найденного вами на улице пистолета Макарова и отпускаю на все четыре стороны.
Краб не поверил своим ушам. Молчанов уже строчил что-то на бумажке.
– А как же быть с тем, что я стрелял в трактире? – спросил Краб.
– По закону, конечно, вы не совершили противоправное действие, – ответил Молчанов, – но пока это дело не дошло до суда, закон для вас представляю я. И, честно говоря, окажись я в вашей ситуации, на вашем месте я действовал бы точно так же, как и вы. Другого выхода у вас просто не было, иначе бы вы погибли, и дочь бы вашу убили тоже. Так?
Краб молча кивнул.
– Вы же говорили, что собирались сдать найденный пистолет, так ведь? – спросил Молчанов. – Говорили, что думали, мол, завтра с утра пойдем в милицию и сдадим его? Так? Правильно. Вот, этот факт мы зафиксируем документально. И вдруг на вас напал с оружием киллер? Что вам оставалось делать как не достать оружие и не начать стрелять? Лично я бы сам вам не простил, если бы Татьяна погибла. У меня дома ее первый диск есть. И жена, и дочь, все очень любят ее песни. Очень ждем второго альбома. Я же чисто по человечески понимаю, что вы сделали то, что должны были сделать. Я же тоже человек, а не чушка в форме. Вот так, – сказал он и подписал Крабу пропуск.
Отец Татьяны сидел остолбеневший, поскольку не ожидал такого быстрого поворота и неожиданного событий.
– Так что, мне теперь не в камеру, а домой? – спросил Краб.
– Домой-домой, – ответил Молчанов, – но подписку о невыезде я пока с вас возьму. Вы же понимаете, что я в какой-то степени нарушаю установленные правила и рискую своим служебным положением.
Краб все понимал, поэтому подписку о невыезде подписал, выскочил за ворота СИЗО и обнаружил, что денег у него нет в карманах ни копейки. А ведь он собирался добираться до дому на такси, быстрее, чтобы увидеть, что Татьяна его жива-здорова. Краб почесал голову, решил все-таки ловить такси, а расплатиться с водителем по приезде, ведь не прыгать же ему на самом деле через турникеты в метро.
Краб подъехал к дому Татьяны на частнике-"Москвиче". Он попросил водителя подождать внизу, пообещал вынести деньги. Тот сразу же нахмурился, сказал, что предупреждать надо, что денег, мол, нет, тогда бы, мол, и не повез бы безденежного пассажира никуда. А уж если привез, то пойдет с Крабом, чтобы он не сбежал от уплаты. Отец Татьяны согласился – настроение у него было хорошим, а у частника не очень, кроме того, он прятал на всякий случай монтировку в рукаве куртки.
Они вместе с Крабом зашли в подъезд, поднялись к квартире Татьяны и отец позвонил в дверь. Никто не открывал, да и мощная металлическая дверь выглядела как-то подозрительно – словно была не плотно прикрыта. Краб дернул за ручку и она без труда отворилась, потому что не была заперта на замок. Внутри квартиры все было вверх дном, вещи разбросаны, все перевернуто, явные следы борьбы.
– Татьяна!!! – позвал отец.
Никто ему не ответил. Краб рванулся в спальню, частник с монтировкой за ним, Краб на кухню и этот туда же. Ни в туалете, ни в ванной – никаких следов и дочери тоже нигде не было. Первой мыслью отца было, что Татьяну похитили и увезли куда-то. Трупа дочери нигде не было и это уже радовало, она могла еще быть живой. Краб, заглянув в кладовку, вышел в зал и увидел, что частник достал свое оружие – монтировку – и потрясает им.
– Ты это, деньги давай! – сказал он Крабу. – Давай мне мои деньги!
Отец знал где у Татьяны лежат ее сбережения, у него самого тоже были деньги, но проверив и первое место, и второе, он увидел, что ни там, ни там не осталось ни копейки. У него появилась надежда, что железную дверь открыли отмычкой воры, а Татьяны в это время не было дома и, значит, она вовсе не подвергалась опасности. Краб проверил украшения Татьяны – ничего не было, не было и мелких ценных вещей – все было украдено.
– Слушай, – сказал он таксисту, – денег нет, видишь тут воры поработали…
– А мне какое дело? – рассердился водитель. – Я тогда вот телевизор заберу!
Он ткнул монтировкой в направлении стоящего на кухне маленького телевизора. Краб сказал, что телевизор слишком дорогой, гораздо дороже совершенной поездки, но мужик уже решительно направился в кухню. Краб удержал его за рукав, но похоже, частник был настроен решительно – взмахнул своей монтировкой и попытался ударить отца Татьяны по голове. Тот увернулся, перехватил руку водителя, вывернул ее, отобрал опасное оружие и броском отправил частника на пол. Тот, не ожидавший такого отпора, испугался и бросился наутек.
Но в дверях столкнулся с милиционерами, которые повалили его на пол на лестничной площадке и закрутили руки. В квартиру Татьяны зашел старший лейтенант Молчанов. По его поведению Краб понял, что разгром в квартире – для него не стал открытием, явно он уже был здесь – или же этот разгром – дело рук самого Молчанова и его вооруженных автоматами Калашникова помощников, облаченных в бронежилеты и каски. У Краба промелькнуло в голове, что похоже, органы играют с ним в какую-то свою игру и то, что его отпустили из СИЗО – это часть этой "игры" и теперь ему могут "припаять" что угодно.
– Где Татьяна? – спросил Краб.
– Я думал, что это вы нам ответите на этот вопрос, – сказал Молчанов, – она пропала из квартиры той самой ночью, когда в вас стреляли в трактире. Соседи слышали шум борьбы, крики, видели как Татьяну выволокли из квартиры какие-то люди и увезли с собой в машине. Я поначалу думал, что это вы с ней сами организовали этот "спектакль" с похищением, чтобы Татьяна могла спрятаться где-нибудь от заказчика ее убийства, который остался на свободе.
– Зачем нам было нужно все это организовывать, если она могла просто уехать из Москвы? – задал резонный вопрос Краб. – Без имитации ограбления и следов борьбы.
– Это правда, – согласился Молчанов, – но тогда выходит, что Татьяну похитили…
– Да отпустите вы этого таксиста, – с досадой сказал Краб, глядя на несчастного частника, которого ОМОНовец прижал ботинком к полу, – он тут вообще не при чем.
Старший лейтенант дал сигнал и водителя-таксиста отпустили восвояси. Ситуация складывалась отвратительно. И чем больше Краб раздумывал, тем больше ему казалось, что в этом исчезновении Татьяны виновата вся троица – Дольская, Бальган и его "зайка". Они дождались таки момента, когда Татьяна оказалась незащищенной и не просто убили ее, а похитили, чтобы поиздеваться, поглумиться. Но как бы это все не было плохо, но это все-таки был шанс, что Татьяна пока еще жива и найти ее можно, только нужно действовать быстрее.