Татьяна повторила фразу, но оказывается отца взволновало не высказывание классика, он попросил ее пересказать то, что она сказала до классика. Татьяна повторила.
– Погоди, – задумавшись, произнес Краб, – если бы ты погибла, то права на этот твой альбом "Поцелуй змеи" перешли бы к кому – к Бальгану?
– Да, – кивнула Татьяна, – мы же в принципе вместе его делали. Так что, если бы меня убили, то продюсер бы сорвал здоровенный куш, много денег бы зара… ой, пап, а ты что такое сейчас сказал? Ты что – думаешь это Бальган захотел меня убить? Нет, я не верю в это, я Бальгана хорошо знаю, он на такое не способен! Он не такой! Он гад, конечно, но не до такой же степени!
– Погоди, – прервал Татьяну отец, – давай разберемся в ситуации. Вот, на данный момент ты уже записала свой альбом "Поцелуй змеи", работу свою сделала. И ты, выходит, Бальгану больше и не очень-то нужна. Кроме того, если ты погибнешь, то стоимость альбома повыситься в несколько раз. Я тебя правильно понял?
Татьяна кивнула. Ее брови нахмурились, она прикусила губу как делала всегда, когда волнение охватывало ее. А что если отец прав – ведь Бальган может одним махом "срубить" кучу денег, продав записанный ею материал рекордс-компании в том случае, если ее уже не будет в живых. Он при его сноровке и таланте всё "пробивать" сумеет подать ее смерть как фарс – распихает слезливые статьи по газетенкам, на ТВ пролезет в передачи – будет с печальной миной вещать в телеэфире, как ему трагично и больно переживать утрату. А сам слюнявыми пальчиками будет денежки подсчитывать в кармане. А когда шумиха со смертью Татьяны уляжется – Бальган найдет себе новую эстрадную "куклу", вон сколько их расплодилось на всяких "Фабриках" – за копейки готовы горло драть, и будет раскручивать уже ее.
Бальган ведь, несмотря на доброжелательный внешний вид, на самом деле очень жестокий этот Бальган. Когда Милена Дольская ушла от него, она, переоценив свой деловой нюх, стала ошибаться с репертуаром, выбирать себе проигрышные песни, которые петь надо было в семидесятых, а не сейчас, оттого рейтинг ее сильно упал. И капризничать очень стала, вести себя заносчиво, словно она не просто женщина, а архангел с неба – ведь она "мегазвезда" – работать стало с ней невозможно и постепенно все стало у нее разлаживаться. Кто-то взлетает вверх, а Дольская медленно сползала вниз. Она кинулась обратно к Бальгану, мол, прими-пожалей, а тот у нее перед носом дверь захлопнул. Бальган безжалостно обрубил все концы, просто оттолкнул ее от себя и перестал вовсе ей интересоваться. А ведь Дольская, поговаривают, была его любовницей и он ее все равно не пожалел, и теперь спокойно наблюдает как она постепенно стекает в унитаз.
– Хотя, конечно, с другой стороны, – продолжил размышлять вслух отец, – зачем продюсеру убивать курицу, которая несет золотые яйца? Ведь ты же напишешь еще один альбом, а потом еще один альбом – и в результате получится, что ты все равно и дальше будешь зарабатывать для Бальгана его деньги.
– А если "курица" совсем перестанет нестись? – спросила Татьяна, помахав кистями рук, как крылышками. – Или станет "нести" не золотые, а простые яйца? Тогда что? Тут дело такое – Бальган же может за один альбом "убитой маньяком Татьяны" выручить столько же денег, сколько за пять альбомов живой Татьяны. Зачем ему ждать, когда я напишу еще пять альбомов, когда можно получить все деньги уже сейчас? Вот же гад какой, а? Улыбается мне, а сам убить меня захотел!
– Погоди ты с обвинениями, – сказал Краб, – это же только одна из версий. Может быть, Бальган тут и вовсе не при чем. Во всяком случае, он не должен знать, что попал под подозрение. Постарайся ничем себя не выдать, ладно?
– Хорошо, – согласилась Татьяна, – я буду молчать, как рыба.
Тут у нее зазвонил мобильный телефон, она взяла трубку и стала разговаривать. Краб понял, что говорит его дочь с Мариной – женой Бальгана – Марине нужна была машина куда-то съездить. Татьяна пообещала через полчаса подъехать к подъезду и передать автомобиль ей из рук в руки. Они вышли из кафе, сели в "Тойоту" и поехали в сторону дома. Марина ждала их, прогуливаясь по дорожке вдоль дома. Увидев их улыбнулась и приветливо помахала рукой.
Татьяна выскочила из машины, они обнялись и поцеловались. Марина была очень огорчена тем, что Татьяна съехала от них, сказала, что ей теперь жутко одиноко, ведь муж все время на работе, приезжает поздно, он замотан, раздражен, на нее у него совсем нет времени. Когда была Татьяна, то можно было поговорить, посмеяться попить кофе и подымить сигареткой.
– Вы заходите к нам в гости, – пригласила она Татьяну и Краба, – Бальгана все равно никогда нет дома, а мы с вами вина выпьем, поговорим о том, о сем. А то такая тоска мне одной дома сидеть. Я часто вспоминаю когда мы с Бальганом приехали в Москву из Тулы. Нищие были, голодные, жили черти где, чуть ли не на чердаке, спать ложились на пустой желудок. А все равно как-то душевнее тогда было. Ну, ладно, что я вас гружу своими смешными проблемами… пока…