Краб с этим согласился.
– Мама сразу же захотела приехать ко мне вместе с отчимом, – добавила Татьяна, – но я ей сказала, что ты уже едешь ко мне в Москву, поэтому им приезжать совсем нет смысла. Да и много ли от них толку в нашей ситуации – от учительницы музыки и скрипача-виртуоза?
Краб согласился, что в данной ситуации, конечно, немного, но вообще они воспитали Татьяну и сделали для нее все, что могли и что помогло в результате ей стать известной певицей. Татьяна не спорила.
Домой вернулся расстроенный Бальган. Он отозвал Краба на кухню и, нервно куря сигареты одну за другой, сообщил ему о том, что уже несколько концертных площадок выкатили ему, как продюсеру неустойку за сорванные концерты Татьяны. Он пожаловался отцу, что таким вот образом, игнорируя приглашения на выступления они с Татьяной теряют не только деньги – фиг с ними с деньгами, их еще можно будет заработать – они теряют очень важную вещь – свою репутацию, что в мире шоу-бизнеса делать недопустимо. В мире шоу-бизнеса существуют такие негласные правила – если ты пару раз прокололся, то за тобой уже тянется длинный, неприятно пахнущий шлейф слухов и дурной славы.
– Москва хоть и большой город, но в некоторых понятиях маленький, – пояснил Бальган, – ошибок столица не прощает.
Краб возразил, что, мол, разве народу непонятно – на Татьяну недавно покушались, ее могли убить – она в таком состоянии сейчас, она просто боится выходить на сцену – не до песен ей сейчас! Но Бальган покачал головой – наоборот, люди хотят видеть, что Таня жива здорова, хотят, чтобы она их веселила и пела для них любимые песни, не смотря ни на что. Народу наплевать на покушение, это произошло не с ними – толпа жестока, а Татьяна, как это не грустно признавать, всего лишь кукла в руках этой толпы. Она сама себе перестала принадлежать уже после того, как стала заметной фигурой массовой поп-культуры. И Бальган тоже сам себе не принадлежит, он всего лишь винтик в большом механизме. Это и есть шоу-бизнес – никого не волнуют твои проблемы – тебе заплачено, так будь добр, оставь свои неурядицы за кулисами, выходи на сцену и делай всем весело. Бальган схватил Краба за руку и буквально чуть не пал перед ним на колени.
– Я прошу вас, поговорите с ней, – прошептал он громко, – вы для Татьяны непререкаемый авторитет, я это знаю, она мне сто раз это говорила! Она вас послушается, она вас очень уважает. Бояться ей теперь уже больше нечего, ведь маньяка Коваленко, который стрелял в гримерке, вот-вот задержат. Это дело ведет майор Прохоров, он очень опытный сыщик, он уже вышел на след Коваленко, так что опасаться, я вам клянусь, больше совершенно нечего. Скоро Новый год – у нас с Татьяной на каждый день было запланировано по два-три, а то и по четыре концерта и все срывается. У нас сейчас как раз идет промоушн нового альбома "Поцелуй змеи", нужно именно сейчас работать на износ, иначе кто-то другой займет нашу нишу, альбом не будет продаваться, а песня за ротацию которой я столько взяток заплатил, вылетит на хрен из всех хит-парадов! Поговорите с Таней, пора начинать работу! Я вас прошу, поговорите!
– Я постараюсь, – ответил Краб, освободившись от липких рук Бальгана, – но ничего не обещаю.
– Да и Татьяна, выступая сама отвлечется от дурных мыслей, – продолжил Бальган, – нет лучшего лекарства от депрессии, чем с головой окунуться в работу, это я по себе знаю, поверьте мне.
– Я же сказал, что делаю все, что смогу, – повторил Краб.
Он никак не мог отделаться от мысли, что Бальган ему неприятен. Продюсер, услышав обещание Краба помочь ему, успокоился, сел на табуретку и заметил, что сигарета в его руке давно уже погасла. Тогда он закурил еще одну и налил себе чашечку кофе. Краб тоже присел за стол и спросил у продюсера о маньяке Коваленко – полагает ли он тоже, что это именно этот провинциальный композитор стрелял в гримерке и убил телохранителя Татьяны Александра? Продюсер закивал головой и сказал, что он стопроцентно уверен, что это был Коваленко, потому что больше некому и незачем пытаться убить Татьяну – смерти девушки, которую так любят в народе, может желать только маньяк у которого крыша поехала.
– Помните Джона Леннона? – спросил Бальган.
– Ну? – неопределенно ответил Краб.
– Его тоже убил человек, который был его поклонником, – ответил Бальган, – и очень горячим поклонником. Но сумасшедшим.
– Почему "тоже"? – возразил Краб. – Татьяна, слава богу, жива и я надеюсь, что больше ей ничего не угрожает?
– Я оговорился, – махнул рукой Бальган.
"Слишком много оговорок за один день", – подумал Краб, повернулся и пошел в комнату в квартире продюсера, которую Бальган на время предоставил его дочери.
* * *