– Ну, хорошо, раз ваш отец остается, он и будет у нас исполнять роль киллера. Давайте с вашей помощью изобразим как все было в тот роковой вечер.
Начали следственный эксперимент, в ходе которого Краб узнал, что убийца пробрался в клуб через дверь пожарного выхода, которая обычно, по словам администратора, всегда была заперта на металлический засов изнутри. То есть получалось следующее – либо кто-то открыл убийце этот засов, либо сам киллер сначала зашел в клуб через центральный вход без оружия (на входе все проходили через детектор металла), затем сам себе открыл дверь, вышел, взял припрятанный где-то недалеко пистолет и вернулся уже вооруженным. Потом Прохоров поведал Татьяне и Крабу, что со слов единственной свидетельницы покушения, которая находится сейчас в больнице с сотрясением мозга после удара рукояткой пистолета по голове, убийца долгое время прятался в туалете, а после выступления Татьяны быстро вышел, прошел по коридору, открыл дверь и начал стрелять. Последних деталей свидетельница не помнила, потому что от удара потеряла сознание, их добавил от себя майор Прохоров.
Краб по заданию Прохорова изображал киллера и чем больше он проходил по следам преступника, тем меньше ему верилось, что все это придумал и сделал маньяк-композитор. План преступления был задуман и выверен с холодным сердцем и трезвым умом, сверстан человеком, который был уверен в том, что в нужный момент он не спасует и у него не дрогнет рука выстрелить в человека. И не просто в человека, а в молодую, красивую девушку, что было немаловажно.
Крабу приходилось участвовать в войне и он знал, что хладнокровно убить женщину, пусть даже врага не всегда поднимется рука даже у бывалого бойца. И если это сделал "композитор" из Няндомы, то значит он не только композитор, но еще и, допустим, служил где-нибудь на войне или же был милиционером. По крайней мере, с оружием он обращаться умел неплохо и был достаточно циничен в своих действиях.
– А что известно об этом Коваленко? – спросил Краб у Прохорова.
– Что известно, то известно, – нелюбезно ответил сыщик, – тайна следствия!
– И все-таки? – не отставал Краб.
Прохоров, раздражаясь, ответил ему все-таки, что запрос относительно личности Коваленко уже сделан по месту его прежнего жительства в город Няндому и на днях ответ должен прибыть в Москву. И еще добавил, что лично у него нет сомнений, что стрелял в Татьяну и убил ее телохранителя именно Коваленко, потому что других версий у следствия просто нет. Певице больше никто не угрожал, она никому дорогу не перешла, а Коваленко неоднократно по телефону грозился убить Татьяну.
– Вам не кажется, что это слишком простой ответ на сложный вопрос? – напрямую спросил Краб.
Прохоров надулся, как брачующийся индюк, покраснел от гнева, неожиданно перешел на "ты" и прошипел сквозь зубы:
– Я в органах пятнадцать лет! Я лучший сыщик Москвы, а ты кто такой есть, что суешь свой нос, куда не надо совать? Я здесь задаю вопросы, а не ты! Понятно? Вот и все тогда! И нечего мне тут! Поймаем Коваленко и он во всем сознается – дело выеденного яйца не стоит! Все, до свидания!
Прохоров со скрипом повернулся на каблуках и деловито вышел прочь, сильно толкнув входную дверь. Старший лейтенант Молчанов, который оправдывал свою фамилию тем, что все время молчал, поспешил за своим начальником, попрощавшись перед уходом, но не так как рассерженный Прохоров, а достаточно сдержанно и вежливо. Уходя сказал, что является поклонником Татьяны и аккуратно прикрыл за собой дверь.
– Странный какой-то этот Прохоров, – сказала Татьяна, – не нравится он мне. А второй милиционер, который Молчанов, вроде ничего, нормальный мужик.
Краб, слушая дочь вполуха, в это время внимательно осматривал гримерку и обратил внимание на бурое пятно на стене возле пола. Он подошел к нему, присел рядом.
– Это Сашина кровь, – пояснила Таня, увидев, что отец рассматривает пятно, – он возле этой стены присел, после того как его ранил киллер. Улыбался, шутил еще, а ведь чувствовал, наверное, что умирает…
Краб утвердительно кивнул головой – Саша, сержант морской пехоты, его лучший ученик никогда не сдавался, даже прошитый насквозь чеченскими пулями он сохранял мужество и чувство юмора. Краб прикоснулся пальцами к бурому пятну. Если бы не поступок Александра, этим пятном могла была бы быть кровь его дочери. Телохранитель ценой своей жизни спас его дочь от неминуемой смерти, а убийца ушел безнаказанным. Кто бы это ни был – Коваленко или же кто другой, Краб решил, что сам должен его разыскать и наказать по-свойски.
Пока убийца на свободе нет никаких гарантий, что он не захочет повторить свою попытку и не появиться перед ними снова где-нибудь в подъезде или просто на улице с пистолетом в руках. Похоже, Прохоров зациклился на своей единственной версии с Коваленко и на сознании собственной значимости – "я лучший сыщик Москвы". Тоже мне – Шерлок Холмс и доктор Ватсон в одном флаконе – уперся и не хочет даже пораскинуть мозгами, подумать, может быть есть еще какое-то решение в этом непростом деле.