— А я прослежу, — пообещала Равву.
Она отошла от нас, подошла к столу с противоположной стороны, отодвинула скрытый длинной скатертью табурет. Бросила на столешницу свое грозное оружие, коим являлось полотенце. Но садиться не спешила. Посмотрела на нас хмуро, пожевала губами, демонстрируя клыки. Почесала указательным пальцем подбородок.
О чем она там рассуждала, я, само собой, понять не могла. Даже не догадывалась. Но блеск в ее глазах мне не понравился. Будто она чему-то радовалась. У меня же поводов для радости не было никаких.
— Что ж… погадаю вам, — наконец, заговорила она. — Разложу камни. И после решим, как дальше поступить.
— Ну так не томи нас ожиданием, Равву, — подал голос Трогир. Сейчас он был напряжен. Руки, что устроил на краю столешницы, сжал в кулаки. Словно пытался направить в них все свое внутреннее раздражение и нетерпение.
— И не думала, дорогой, — мило улыбнувшись своему соплеменнику, пропела Равву.
Отвернувшись от нас, она подошла к тумбе, стоящей прямо под круглым окном. Отодвинула верхний ящик и стала в нем копошиться, точно что-то ища. Поиски ее были недолгими. Но нервы мои уже были на пределе.
И вот женщина снова повернулась к нам лицом. Одной рукой она прижимала к пышной груди цветастый мешочек, в котором, предполагаю, и находились камни, которые она собиралась раскладывать.
— Чего так смотрите? — хмыкнула Равву, бросая мешок на стол. — Ничего страшного не случится, если я загляну в ваше прошлое, настоящее и будущее. Ну… если только оно не вызывает резкого отрицания, — говоря это, она сверлила Трогира пытливым взглядом. — Ты ведь не успел сделать ничего такого…
— Я не идиот, — тролль поморщился.
— Вот и гляну, что да как. — Мне бы ее оптимизм. Возможно, я бы сейчас не сидела, словно на иголках и не дергалась из-за каждого шороха. С такой напористостью Трогира, мне с ним даже рядом находиться было… волнительно. Странно, почему не страшно. Но от других зеленокожих я не ждала ничего хорошего. — Посмотрим… — Тем временем бормотала женщина. Высыпав содержимое мешочка на стол, она отложила цветастую материю в сторону. Взгляд же уже вовсю скользил по разноцветным камушкам. — О… — выдохнула, спустя примерно минуту напряженной тишины, нарушаемой лишь тихим стуком камня о камень. Троллиха перебирала их, мешала, подкидывала. И я, признаться, не понимала, что там вообще можно было увидеть. — Трогир, дорогой, выйди-ка.
— Равву… — предостерегающе начал было сидящий рядом со мной тролль, но его перебили:
— Это личное. Можем же мы, девочки, посекретничать?
— Какие у тебя могут быть секреты от меня? — не торопился ставать со своего места клыкастый.
— Трогир, для твоего же блага, — заупрямилась гадалка.
Мужчина наградил свою собеседницу недовольным взором, но с табурета все-таки встал. Видела по выражению его лица, что ему так и хочется что-то сказать. Но в самый последний момент он все-таки передумал. Отвернулся от нас и направился на выход из дома, оставляя меня наедине со своей знакомой.
Камни в мгновение ока оказались снова в мешочке. Просто приподнялись над скатертью и сами собой юркнули в мешок. От такого фокуса я, если честно, испытала новый приступ шока. Если можно так назвать мое состояние после увиденного.
— Не удивляйся, милая, — тепло улыбнулась мне женщина. Несмотря на наличие у нее клыков, улыбка получилась довольно милой и не отталкивающей.
— Да, стоит привыкнуть к тому, что в подобном нет ничего странного. Одно меня сейчас волнует больше всего: как мне вернуться домой? — Раз уж разговор между нами завязался, решила не тянуть с расспросами.
— А кто тебе сказал, что ты вернешься? — эти слова легли тяжким грузом на мои плечи. — Прости, дорогая… Как тебя, кстати, зовут?
— Варвара, — даже собственное имя прозвучало как-то жалко.
— Варвара… Милое имя, необычное. И ты сама необычная. Вы подходите друг другу.
— Вы о чем? — Не то, чтобы я была глупой, и не понимала, к чему она клонит. Просто не хотела до последнего осознавать то, что лежало на поверхности.
— Ты будешь здесь счастлива. Да и… Кто отказывается от симпатии принца?
Глупая я, глупая. Потому что до этого мига считала, что удивляться на самом деле больше нечему. А оказалось — есть. Женщина говорила четко, словно опасалась, что я сочту ее слова слуховой галлюцинацией. И сомнений не оставалось — все, сказанное ею, правда.
— То есть, — сглотнула образовавшийся в горле ком, который мешал нормально говорить, — вы хотите сказать, что этот… — посмотрела через плечо на закрытую дверь, — тролль, принц?