Глава 4
Не знаю, сколько времени я убила на то, чтобы снова задремать. Крутилась с боку на бок, сбивая своим копошением постельное белье. Утром, если кто увидит, в какой беспорядок я привела постель, подумают, наверное, я этот самый беспорядок я устраивала не в одиночестве.
Как только так подумалось, к щекам тут же прилил жар. И чтобы хоть немного его остудить, пришлось переворачивать подушку прохладной стороной. Ничего не помогло. Еще и перед мысленным взором предстало лицо Трогира. Момент нашего знакомства, когда он сразу дал понять о своих намерениях. Перепугал своим напором до чертиков. Будь я более скромной и напуганной, точно бы в обмороки падала. От смущения, стыда и страха. Но пока мне удавалось держаться и делать вид, что красноречие тролля до меня не доходит. И всех его намеков я не понимаю. Да и как он себе вообще представляет нашу совместную жизнь? Он же… раздавит меня к чертовой бабушке своим весом.
Тихо зарычав, снова перевернула подушку. Ну вот что за мысли в голову лезут?! Может именно поэтому я и не могу увидеть родителей? Потому что разумом и сердцем сейчас с тем зеленокожим, невыносимым мужчиной. Который на рассвете будет… Ох, и об этом тоже лучше сейчас не думать!
Каким-то чудом мне все-таки удалось заснуть. Просто в какой-то миг в голове стало пусто. А темнота, что до этого раскрашивалась картинками воспоминаний, стала расползаться. Словно на нее капнули отбеливателя. И теперь она постепенно превращалась в серый туман, а затем на смену его пришла раздражающая глаза белизна. Но неприятные ощущения продлились недолго. И вскоре через белый фон стали проступать очертания до боли знакомой квартиры.
Я стояла в погруженной в полумрак прихожей. По тишине, царившей дома, легко можно было понять, что родители спят. И слава богу… Хуже бы было, если бы они по ночам терзались от неизвестности.
Осторожно ступая, стала продвигаться в сторону родительской спальни. Их комната была расположена в дальней части квартиры. Но, пока шла, не издала ни одного звука. Даже скрипучий в некоторых местах пол, не спешил давать родным понять, что в доме кто-то есть. Но если рассудить, что я пришла к ним через сон, то, наверное, сейчас больше похожу на привидение. Моя душа здесь, а тело… В странном мире, где обитают тролли и мерзкие голубокожие безумцы.
Хотела открыть дверь, ведущую в спальню, но рука прошла сквозь ручку. Получается, я на самом деле здесь бестелесное привидение. Лишь бы родителей не напугать своим видом еще больше…
Выдохнув, протянула медленно руку перед собой и шагнула вперед. Вопреки ожиданиям, моя конечность и тут прошла насквозь. Ну что ж… Надеюсь, не застряну наполовину в двери.
Прикрыв глаза, стала осторожно, маленькими шажочками продвигаться дальше. И только когда просчитала, что уже должна была перешагнуть порог комнаты, приоткрыла глаза. Так и есть, я стояла рядом с родительской кроватью.
Они спали… И пусть у мамы были припухшие глаза, а лицо отца осунулось и стало каким-то болезненным, бледным, они были живы. И здоровы, очень на это надеюсь… Теперь нужно было как-то попасть к кому-нибудь из них в сон и попытаться поговорить. Но как это сделать, если раньше мне подобным заниматься не приходилось? Я же не гипнотизер.
Но ведь у меня получилось попасть сюда. Я просто очень сильно хотела этого. Возможно, в этом и заключается суть нашего общения. И чтобы поговорить с кем-то из родителей, мне нужно этого сильно пожелать?
Прикрыла глаза, попыталась расслабиться и снова прогнать из головы ненужные мысли. Нужно думать только о матери… О ее сновидении. А, может, ей ничего и не снится. Но мне нужно, просто жизненно необходимо поговорить с ней. Объяснить, что со мной все в порядке. И что я вернусь… Обязательно вернусь!
И снова тьму стала прогонять серость. Но на этот раз было не так неприятно. Терпимо…
В лицо подул прохладный ветер, а слуха коснулся далекий крик чаек. Где же я оказалась? Что такого снится маме?
Вновь открыла глаза и с удивлением заметила, что стою на песчаном берегу. Босых ног касается теплая вода, беспокойно накатывающая на берег. Вдалеке плыл самый настоящий корабль. На таких, наверное, пираты рассекали водную гладь и брали на абордаж другие суда. Слева от меня, вдалеке, так, что сложно даже было разглядеть, расположились скалы.
Вот всегда знала, что любовь мамочки к историческим любовным романам до добра не доведет.