- Ааааа! - Это закономерный итог и в этом нет ничего постыдного, люди боятся боли, люди её избегают, но когда она их настигает, они стараются её уменьшить и как раз крик есть тем одним из немногих способов отвлечься и уменьшить хоть и на сотую долю, но уменьшить терзающую тело боль. Впрочем, крик это не столько средство, сколько результат, да, все кричат, когда им больно, неважно физическая боль это или душевная.
Извивающийся на земле человек не вызывал у меня никаких эмоций, положительных, но это и так понятно иначе бы я не начал бы пытать его. Кем же это надо быть, чтобы воровать у своей семьи, подставлять её членов и даже убивать их. Этого я не могу понять, я-человек сказал бы, что такие люди не заслуживают жизни вне стен тюрьмы, я-Дова презираю этого йорре за его лживость и бесчестие, для меня-Дова противна сама мысль о таких поступках, да я могу ненавидеть члена своей стаи, но я никогда не буду бить ему в спину, только честный поединок, где все решает личная сила и мастерство ту'ума, только так и никак иначе, на такое среди нас был способен только Мирмулнир, как недавно оказалось, но и ему я не ударил в спину, я вызвал его на поле боя и как это не прискорбно признавать, но проиграл стоящим среди нас двоих, в конце концов, оказался именно он, а не я и если бы не Алесса... Но, тем не менее, я никогда не был в спину, не лгал глядя в глаза других Дова, всегда честно говорил все, что думаю о них. Именно поэтому я-Дова желал смерти этому лживому двуличному двуногому предателю. Я-нынешний же желал ему смерти, но убить его не мог, а потому вымещал все своё к нему отвращение в пламени огня, которым жег его тело и в сиянии целительского заклинания, что приносило не меньше страданий, чем огонь.
Мерсер же стонал, кричал, извивался, пробовал отползти от меня, сбить и затушить пламя на своём теле, изгибался от боли пронзающей его, пару раз даже пытался сотворить заклинание огненной стрелы на меня, вот только резко возросшая боль не давала ему и шанса. Ему было больно, но он продолжал упорно стонать у моих ног, не принимая и попытки ответить на ранее заданные ему вопросы, как от меня, так и от других членов Гильдии. И признаться честно я был в замешательстве, я не строил иллюзий и потому знал, что окажись я сейчас на его месте, и я бы заговорил очень и очень быстро, а вот он кричит и стонет от боли, но не говорит и слова. И это странно.
Причина его поведения мне стала ясна в следующие мгновения, из толпы, что стояла и смотрела на это отвратительное зрелище, в меня с четырёх сторон полетели остро заточенные стрелы, которые как, оказалось, были далеко не простыми, и это чуть не стоило мне жизни. Слабый кинетический щит, что ограждал меня с жертвой от зрителей лопнул, в ту же секунду как в него ударилась стрела, конечно, она потеряла скорость, но не остановилась, как не остановились три другими стрелы, что летели чуть позже первой. Предусмотрительно поставленный второй более сильный щит, что я наложил в самом начале, остановил первую и вторую стрелу, но две других прошли его без всяких помех и с разницей в доли удара сердца врезались в третий щит, что был поставлен мной под натиском паранойи. Последний щит, увы, не спас меня и хотя одна из двух последних стрел весьма просила скорость и даже немного сместилась со своей первоначальной траектории, это меря не спасло. Две из четырёх стрел добрались до своей цели, левое плече прострелил острая боль, и одновременно с этим в районе сердца воткнулась вторая стрела, что вызвала новый выстрел острой боли в моём теле и скорее всего не отшатнись я немного назад, то на пол упало бы уже моё мертвое тело, а не продырявленное как мишень для метания дротиков, но все же живое.