- Это - Даин Железностоп, - прошептал мне на ухо Вадим. - Тише ты!
- Я знаю, - отмахнулся я от него. - Я про свинью!
Вадим одарил меня долгим задумчивым взглядом.
- Нет, серьезно, я где-то это уже видел! Или читал, - растеряно мямлил я, потихоньку начиная сам запутываться в своих мыслях. Или даже снах?
- В оригинале такого точно не было, - обращаясь ко мне, словно к маленькому ребенку, сообщил мой приятель. - Они все пешедралом притопали.
- Да я помню, - я почесал затылок. - Мы же сами во все это играли. Но я где-то...
- Цыц вы уже! - не выдержала наконец даже Катя.
Вадим сделал страшные глаза, призывая меня к молчанию, и вновь повернулся к экрану. А я, лишившись вдруг остатков сна, подпер голову кулаком и потеряно уставился в пространство куда-то перед собою. У меня действительно было странное чувство дежа вю - будто бы эта нелепая картинка, с наездником верхом на свинье, уже когда-то стояла у меня перед глазами. Не раз и не два причем! Она казалась такой до боли знакомой... Ненавижу это чувство, когда разгадка мелькает у тебя буквально перед самым носом, но ты никак не можешь ухватить ее за хвост!
***
Старец Матвей пребывал в растерянности. Он не знал, то ли кричать во все горло, привлекая всеобщее внимание к творящемуся бесовству, то ли молиться еще усерднее в надежде, что оно таки отступит само. Но, судя по тому, что более никто из иноков решительно не замечал расхаживающего между клиросами и солеей чужака, а отправлявший богослужение игумен Феодосий даже задел того пару раз кадилом, и оно беспрепятственно прошло сквозь него, не встретив ни малейшего сопротивления, словно то был бесплотный дух, видение это было даровано лишь ему одному. И, как, слегка поразмыслив, заключил старец, даровано явно неспроста. А потому Матвей лишь размашисто перекрестился и еще громче запел вместе со всеми, краем глаза, однако, не переставая следить за неведомым гостем.
Немолодой, но и далеко еще не старый человек в ярко-синем, непривычного кроя одеянии и с окладистой, черной с проседью бородкой продолжал бродить среди не обращающих на него ни малейшего внимания певчих. Он опирался на длинный тонкий посох с навершием в форме какой-то незнакомой буквицы, свободную же руку прятал под корзно, время от времени извлекая ее оттуда и встряхивая ладонью над головами певчих. При этом с кончиков его пальцев срывалось что-то, напоминающее белоснежные цветочные лепестки, медленно оседая на ничего не подозревающих монахов. После чего незнакомец пристально вглядывался в лица послушников, но, видимо, не найдя в них того, что искал, поджимал губы и, постукивая посохом о деревянный пол, шел дальше. Мимо старца Матвея он прошествовал вовсе без остановки, словно и не заметив его. Будто бы то, что старец был единственным, кто мог видеть загадочного гостя, делало его самого невидимым для незнакомца.
Наконец, закончив с певчими и чтецами, чужак спустился с предалтарного возвышения вниз, к прочим собравшимся в этот воскресный день в просторном зале церкви Успения Пресвятой Богородицы инокам Печерской обители. Старец Матвей чуть повернулся вправо, так чтобы не терять из виду ни игумена Феодосия на солее, ни продолжающего заниматься своим странным делом незнакомца, и громче вплел свой недюжинный голос в общий хор.
***
- Вот! Нашел! Я же говорил, что где-то уже про это читал! Говорил, а?
Три пары глаз одновременно повернулись ко мне. Я немного стушевался и повертел в руках смартфон, с открытой на нем страничкой электронной библиотеки "Пушкинского Дома" Российской Академии Наук.
- Ну... это... я про мужика верхом на свинье...
Мы с Леной, Вадимом и Катей сидели в кафе напротив кинотеатра. "Хоббит" закончился каких-то двадцать минут тому назад. Тауриэль, кстати, так и не убили, так что Ленка получила хорошую возможность позлорадствовать по поводу моих несбывшихся предсказаний. Но я этого практически и не заметил, так как почти все время после окончания фильма, даже когда мы переходили дорогу на мигающий желтый свет светофора, провел, уткнувшись носом в свой телефон, усердно роясь в инете в поисках разгадки не оставлявшего меня чувства дежа вю. И вот наконец:
- Нет, ну сами послушайте! - Я отобрал у Вадима ложку, чтобы тот не стучал ею так громко по чашке, размешивая сахар, поудобнее перехватил мобильник и начал читать: - "Был же и другой старец, именем Матвей: был он прозорлив. Однажды, когда он стоял в церкви на месте своем, поднял глаза, обвел ими братию, которая стояла и пела по обеим сторонам на клиросе, и увидел обходившего их беса, в образе поляка, в плаще, несшего под полою цветок, который называется лепок. И, обходя братию, бес вынимал из-под полы цветок и бросал его на кого-нибудь; если прилипал цветок к кому-нибудь из поющих братьев, тот, немного постояв, с расслабленным умом, придумав предлог, выходил из церкви, шел в келью и засыпал, и не возвращался в церковь до конца службы; если же бросал цветок на другого и к тому не прилипал цветок, тот оставался стоять крепко на службе, пока не отпоют утреню, и тогда уже шел в келью свою. Видя такое, старец поведал об этом братии своей".