- И где тут про свиней? - не выдержала Ленка, облизывая испачканные в креме от только что приговоренного пирожного пальчики. Вадим громко хрюкнул.
- Погоди, сейчас все будет, - заверил ее я. - Просто без этого вступления вы не поймете, о ком вообще речь.
Лена с Катей многозначительно переглянулись.
- А так мы, конечно, много чего поняли, - проворчала моя подружка.
- Ну-у... это из Повести временных лет, - слегка пристыженный буркнул я. - Статья за шесть тысяч пятьсот... в общем, - бросил быстрый взгляд на экран телефона, - тысяча семьдесят пятый год, если по-нашему. В этом году скончался Феодосий, игумен Киево-Печерского монастыря. И летописец, который сам был послушником этой обители и учеником Феодосия, пускается в пространные воспоминания о том, какие замечательные старцы населяли монастырь в те годы, описывает различные связанные с ними удивительные истории. И вот как раз одним из этих старцев, древнейших монахов Руси, и был Матвей.
- Может, ближе к делу, то есть к свиньям? - хихикнул Вадим и вновь завладел своей ложечкой.
- Да-да, конечно...
***
- Бесовское воинство! Воистину бесовское воинство!
Старец Матвей быстро-быстро крестился, наблюдая за грозно надвигающейся на него со стороны ворот монастыря процессией. Ну как процессией? Скорее уж небольшим полком невысоких, с ног до головы закованных в железо воителей с огромными, чуть заостренными книзу щитами и мерно колышущимся над ними лесом длинных пик. По молодости Матвей, в те годы еще звавшийся Ратьшей, повидал немало полей бранных и даже на греков с Владимиром Ярославичем и Вышатой Остромировичем хаживал, в несчастный тот поход, что закончился пленением и ослеплением многих русских воев. Но подобной рати никогда прежде ему встречать не доводилось. И уж наездника верхом на огромной, с молодого бычка, свинье он точно видел впервые в жизни.
А тот, меж тем, натянул поводья, останавливая свою зверюгу в двух шагах от замершего в изумлении старца, облокотился о высокую, выполненную в форме наковальни переднюю луку седла и, хмуро глядя из-под низкого шлема, поинтересовался:
- Слышь, дед, это же Пичириск, да?
- А? - переспросил старец.
Незнакомец озадаченно почесал в густой рыжей бороде и повторил попытку:
- Мы ищем одного человека. Его зовут, - он нахмурился, словно припоминая что-то очень сложное для него, - Микаль Таллибековитщ. Не подскажешь, где его можно найти?
Вместо ответа старец Матвей высоко воздел свою клюку и громким, хорошо поставленным голосом певчего провозгласил:
- Изыди, Нечистый!
- А? - настала очередь рыжебородого удивляться.
- Тьфу на тебя! Тьфу! Тьфу! - Старец трижды плюнул под копыта чудовищной свинье, осенил бесовское это видение крестным знамением, повернулся к молча стоящим за ним воинам и перекрестил и их. После чего решительно повернулся к наваждению спиною и с гордо поднятой головой зашагал в сторону своей кельи.
Бородач проводил его растерянным взглядом и поскреб в затылке.
- Нет, ну вот и как мы будем искать тут этого... Микаля? - проворчал он. - Трудно было Алатару, что ли, самому его привести? Эх...
***
- "Другой раз видел старец следующее", - продолжал я чтение. - "Обычно, когда старец этот отстоит заутреню, а братия, отпев заутреню, перед рассветом расходилась по келиям своим, старец этот уходил из церкви после всех. И вот однажды, когда он шел так, присел он отдохнуть под билом, ибо была его келья поодаль от церкви, и вот видит, как толпа идет от ворот; поднял глаза и увидел кого-то верхом на свинье, а другие идут около него. И сказал им старец: "Куда идете?" И сказал бес, сидевший на свинье: "За Михалем Тольбековичем". Старец осенил себя крестным знамением и пришел в келию свою. Когда рассвело и понял старец, в чем дело, сказал он келейнику: "Поди спроси, в келье ли Михаль". И сказали ему, что после заутрени перескочил через ограду. И поведал старец о видении этом игумену и братии..." Фух! Вот, - перевел дыхание и поднял взгляд на друзей. - Ну? - усмехнулся я. - Ничего не напоминает?