Финор – лакомый кусочек с длинной историей и немалыми землями, а вот в союзе с империей это вообще получается титан на политическом плане мировых держав. Вопрос серьезный, и куда как глубже двух правящих династий. Прав был Ульрих, мы еще только-только собираемся макнуть перо в чернильницу, а незримые нити из денег уже связали нас всех плотней стальных цепей и кандалов. Не могли эльфы не отреагировать на столь высокую ступень в развитии человечества, но вот кто мог ожидать, что для переваривания нового союза старшей расе понадобится так же входить в союз со своими заклятыми врагами?
– Ульрих еще во дворце? – Экс-королева вновь поманила пальчиком к себе Гербельта, тихо шепнув ему на ушко: – И что там с Катрин, нашли ее?
– Барон Рингмар дворец покинул. Принцессу пока ищем, – пришел ей ответ.
Значит, Ульрих ушел. Де Кервье немного расстроилась. В последнее время ей было как-то спокойней внутренне, когда этот мальчик находился рядом. Странное сочетание простоты и немалого разума скрывалось за внешностью этого юноши. Он с легкостью выстраивал многоуровневые ходы, он прекрасно оперирует большими суммами, решая мутные экономические дилеммы, и при всем при этом не теряет своей внутренней человечности и жизненной моральной позиции. Хорошее качество, но опасное. Моралисты у власти подобны молниям, они блистают, они красивы, но они смертельны для всего, чего ни коснутся. Впрочем, дойдет ли он когда-нибудь до власти, это еще вопрос. Нужно будет хорошенько переговорить с Ваггетом, нужно будет взять под свое крылышко баронессу Когдейр, этого паренька лучше бы всего по старинке упрятать куда в подземные чертоги дворца от всего мира подальше. Помнится, ее покойный батюшка держал в фамильном замке такого советника. Хороший был советник, умный, умел просчитывать все ходы наперед, да вот папеньку не просчитал. Нест де Кервье запер его до скончания его дней в темницу, пользуясь его немалым умом, но не давая тому воли. А как вы хотели? Доверенные советники семьи должны оставаться доверенными советниками одной семьи, и дабы исключить возможные альянсы, а также предупредить возможную утечку информации, советник обитал под землей за семью замками, не зная отказа ни в чем, кроме свободы.
Де Кервье с интересом покатала эту мысль в голове. Собственно, а почему бы и нет? Тут ведь главное приручить и прикормить его женушку, может быть даже отпрыска ей организовать, а паренька припрятать. Он молодой, долго проживет благодаря магической инициализации, если ему организовать все условия для труда, он будет хорошим помощником не для одного поколения финорских королей. Книжек ему там всяких организовать, пусть сидит да пишет, и сам целее будет, и польза для королевства.
Ее размышления прервались вошедшей в приемный зал первой фигурой эльфийского представительства, а именно небезызвестным ей Леофолем Лауреканом. Этот красивый, утонченный и изысканный образец Детей Солнца уже на протяжении, наверно, сотни лет служит послом при дворе финорских королей.
Вальери де Кервье внутренне принялась аплодировать, когда она, наконец, осознала, во что превратился заносчивый и надменный эльф. Вот так дела! Нет, она, конечно, получила подробный отчет о том, во что де Тид превратил посольство в городе, но сведений о том, что стало с Лауриканом, не было. Теперь же, пожалуйста. Как говорится, все на лицо. От былого величия остался жалкий полуслед, эльф еще сохранял осанку и пытался играть голосом, но изуродованное лицо и отсутствие глаза скрыть было нечем.
Род Вальери был одним из древнейших, в ее крови была не одна унция королевских династий, не говоря уже о немалом опыте и прекрасном образовании не под современную копирку. Экс-королева знала, кто такой де Тид, и невольно прониклась уважением к этой загадочной и древней персоне.
По окончании длинной и витиеватой речи Лаурикана на арену наконец-то вышла новая грань незримой власти, новая сила, доселе неизвестная в этой оконечности мира, и как она поведет себя в будущем, это еще предстояло выяснить.
В зал, под рев горнов, в сопровождении свиты в изысканных кружевных нарядах черного шелка, украшенных яркой алмазной расшивкой, что мерцала радугой в лучах солнца, пробивающегося через витражи, вошла Великая Дочь Луны Тайшана Ледельер.
Да уж, разница была ощутима. Финор привык к льесальфам, строгим, на грани с надменностью, но здесь все упиралось в противоположность, а именно в грань вседозволенности. Если льесальфы были держателями моды, основанной на традициях, этикете и каких-то моральных качествах, то здесь наряды кричали о совершенно противоположном. Открытые шеи, полупрозрачные ткани, свободный раскрой ног, все воздушное и, в отличие от привычных форм, призванных скрывать тело, их одежды, казалось, наоборот, были призваны подчеркнуть наличие того самого выше упомянутого тела.