Как в средневековый замок попал, ей богу. Тут бы порадоваться и повосхищаться красотой, но время было неподходящее. Если до этого все еще можно было списать на глупую шутку — то теперь я четко осознал, что влип. Причем влип настолько, что мне действительно — если они не разберутся — могут начать всаживать иголки под ногти. Оставалось надеяться только на благоразумие королевы этого странного маскарада.
— Закрыть портал, — велела двум людям в совиных масках, стоявшим у двери, командирша.
— Но сона Танильф… — начала одна из сов тоненьким, девичьим голосом.
— Я сказала закрыть! — рявкнула командирша. — Если он сбежит — то королева нам всем головы с плеч снимет.
— Хорошо, сона… — ответила вторая сова — тоже, как оказалось, девушка. — Мы закроем его прямо сейчас.
— Вот и замечательно… Айда. Порадуем нашу возлюбленную королеву.
Меня поволокли дальше. Надо сказать мои ноги собрали волнами все ковровые дорожки, прежде чем меня дотащили до конца коридора. Командирша шла впереди, то и дело оборачиваясь на нас. Давно я не видел девушек с такой красивой фигурой и, надо сказать, мне большого труда стоило смотреть на ее раскачивающийся хвост из светлых волос, а не на задницу. Как на зло она еще и шла невообразимо грациозно — словно дикая кошка.
— Да что ты за заноза-то, а? — пропыхтела одна из девушек, что тащили меня, в очередной раз запнувшись об скомканный ковер.
— Я уже говорил — мои ноги не работают, — с надеждой начал я. — Я не тот, кого вы ищете, и…
— Заткнись и не выпендривайся, — огрызнулась командирша.
«Сука, — мысленно высказал я свое веское мнение. — Красивая сука. Хотя кто ее знает, что у нее с лицом».
Но вслух ничего не сказал.
Когда ты инвалид на тебя частенько накатывает ощущение бессилия. Когда ты, например, заезжаешь в магазин и видишь, что товар на верхней полке и ты не дотянешься. Или когда ты видишь, что у магазина нет такого нужного ската для коляски. Или когда ты приезжаешь из этого самого магазина и видишь, что лифт не работает. Или когда перед тобой стоит и скалится собака и ты понимаешь, что не сможешь убежать. Ты просто… не можешь ничего с этим поделать. Отвратительное чувство, но постепенно с ним смиряешься. Смиряешься с тем, что тебе доступно гораздо меньше, чем другим. Но сейчас мое бессилие показало себя с новой стороны.
Коляска осталась дома, обезболивающие — тоже. Меня никто не считал за человека, принимали за какого-то идиотского графа, обещали пытки, хотя мне и так было в последнее время достаточно плохо и больно.
Плакать хотелось.
Но мужчины вроде как не плачут. Бред конечно — плачут и еще как. Но только когда никто не видит.
Пока я справлялся с собственными чувствами, меня все же дотащили до следующей двери. Оказались мы в просторном сводчатом зале. У дальней стены стояло три деревянных трона с высокими спинками, и кроме них больше никакой мебели не имелось. Стены украшали бежевые гобелены с вышитыми на них золотистыми драконами и золотистыми же пшеничными колосьями.
— Где ее величество? — громко и недовольно осведомилась командирша. — Мы наконец-то поймали и привели сюда этого негодяя!
Из-за трона высунулись две девушки в масках мышей. На них были синие платья с белыми передниками, из чего я заключил, что передо мной — служанки. Но не это меня взволновало. Я вдруг понял, что не видел здесь пока еще ни одного мужчины. Только, может, пол трубачей я никак не мог определить… но в остальном — сплошные девушки. Желание местных жителей прятать лица удивляло все больше и больше.
— Сона Тонильф, не гневайтесь, — сказала тихо, почти шепотом одна из мышей.
— Ее величество сказала, что вы все равно скорее всего вернетесь ни с чем, как каждый год бывает, и ушла принимать ванную, — продолжила чуть погромче, но тоже полушепотом, вторая мышь.
— Ох, дерьмо, — закатила глаза командирша. — В какой она из купален?
— Сона…
— В какой? — рявкнула дамочка.
Мыши испуганно спрятались за троном, но тут же выглянули снова.
— В своих покоях, сона, — ответила тихо-тихо первая мышь.