В Донбассе объявили независимость и образовали две республики ДНР и ЛНР. Донецкая и луганская республики. И вот они, не подумав, что они просто области в составе Украины, попросились в состав России. Наши не могли их принять, потому что не по закону. По международному. Но всё равно началась гражданская война. Киев бросил на донбасс свою армию и добровольческие соединения, которые косили под нацистов и даже имели знамёна и эмблемы как у фашистов второй мировой войны.
Наши стали помогать жителям ДНР и ЛНР продовольствием и другими товарами и, конечно оружием, хотя официально об этом не говорилось. В 2016 году до войны дело не дошло, но напряжённость была не малая. Короче, Витя, хохлы оказались ещё теми тварями. И соц. лагерь развалился. Пригрели мы на своей груди змей. А то всё — братушки, братушки. А они все перебежали в НАТО. Вот такие дела, Витёк.
Мы ещё долго шли молча, а потом Виктор повернулся ко мне и сказал.
— Ну как же так. Такая огромная страна и, на тебе, развалилась. Неужто наши руководители не смогли это предвидеть.
— Не бери в голову, Витёк. Они об этом не только не думали, а даже и не хотели думать. Их всё устраивало. Власть есть, спецраспределители снабжали их дефицитной жратвой и шмотками, а как живут люди, там внизу, им было всё равно.
— Какие ещё распределители?
— А ты, что думаешь секретарь горкома пойдёт вместе с тобой в очереди стоять за колбасой?
— Ну, не знаю. Как-то всё дико выглядит. Как будто под одеялом жрать, а другие слушают и слюни глотают.
— А вот они привыкли и на наши слюни им наплевать. Мы будем жить при коммунизме, вот и ждите, ха-ха-ха. А они уже там и давно, кстати. Так что думай о себе, Витя, а страна пусть живёт как жила. Всё равно от нас ничего не зависит.
Незаметно мы дошли до дома Виктора.
— Ну ладно, увидимся ещё, — попрощался я с другом.
— Пока подбери детали для зарядника, а там продолжим наш разговор. И не забудь. Н-и-к-о-му!
— Да понял я. Не беспокойся.
На том и расстались.
* Глава третья *
На улице уже стемнело и я пошёл домой.
Я шёл и всей грудью вдыхал свежий вечерний воздух. В полисадниках домов росли вишнёвые деревья, а на нашёй улице напротив моего родного дома шелестели листьями берёзы. Открыл калитку и зашёл во двор. Мои отец с матерью сидели в саду на лавочке и ждали меня. Им осталось жить на свете ещё тридцать лет. Отцу, правда, поменьше. Он только что пошёл на пенсию, но ещё работал, а мама была домохозяйкой и на пенсию не рассчитывала, а только на добавку к отцовой. Тогда ещё не придумали социальных пенсий.
— Ну что, намылся в Урале? — спросил папаша, — Что-то ты поздно на речку ходил.
— Ничего не поздно. Считай только с дороги. Неплохо и освежиться.
Они конечно не поняли истинного смысла моих слов, но ничего не сказали.
Я подошёл к водопроводной колонке, открыл воду и с наслаждением напился чистой и прохладной форштадтской воды. Я её всю жизнь вспоминал, какая она была вкусная и вот опять выпало мне счастье насладиться ею. В моём будущем из-под крана пили только самоубийцы.
— Пойдём, сына, покормлю тебя, а то небось проголодался? — сказала маманя и хотя я отнекивался, всё равно пошла на кухню кормить своего загулявшего сынка.
А сынок накушался и прошёл в свою келью, которая находилась сбоку от печки.
Включил радиолу и приставку магнитофонную, Нота, приготовился слушать, шедевры советского рока.
И зазвучала бессмертная песня советской молодёжи: «Наш адрес — Советский Союз».
Песня, конечно хорошая по тем временам, но качество оставляло желать лучшего.
Конечно, если записываешь с приёмника, о каком качестве может быть речь.
— Ты, это, потише играй, а то соседи будут жаловаться, — сказал, подойдя, отец.
— А что, у нас соседи завелись?
— А куда же они денутся, где были там и есть.
— Ты об этих, которые дворами соседствуют? А я было подумал, что у нас в доме завелись. Ладно, папочка, я буду тих как мышка. Вот куплю себе наушники и вы мой шум больше не услышите.
На этом и порешили.
А сам думаю, что в прошлой жизни я слишком увлекался записью музыки низкого качества, покупкой книг, которые в будущем будут лежать мёртвым грузом у меня на полках. Я-то их прочитаю, а вот сынок не очень-то любил их листать, предпочитая им гулянки с друзьями или учёбу в институте. Ну да ладно, главное, что он вырос приличным человеком. Не знаю будет ли он в этой жизни, но будем стараться. Много времени я потратил раньше на общение с Вовкой Долгих. Мы познакомились на заводе свёрл, когда я приехал из армии и опять устроился туда на работу. Вроде бы мы подружились, но был какой-то мутный осадок в душе, как бы предчувствие. Сколько времени я затратил на записи для него, сначала музыки для его гулянок, а потом аудиокниг, когда он ушёл из семьи и ему было скучно. А может и не ушёл, а его, ушли, за то, что не хотел он помогать жене по дому, да и просто быть хозяином в доме. Завёл себе комнатушку около лифта и пил там пиво, да книжки читал — вечно грязные и рваные. И книги я ему давал читать скрепя сердце. Он их перегибал и пачкал. Книги теряли товарный вид и обменять их на другие уже было сложно. Потом, ближе к пенсии, увидев как он опускается, я отдавал ему свою хорошую одежду, которая становилась мне мала или одежду сына и он хоть выглядел более или менее прилично. Всю жизнь меня и тяготил, но и привлекал долг перед другими людьми и друзьями, в частности. Вздохнёшь и подумаешь, ну куда деваться — надо. А в конце концов Вовка Долгих пренебрёг моими интересами и тем самым вычеркнул себя из моей жизни. Ну бог с ним. Есть у меня друг Витя, который никогда у меня ничего не требовал и довольствовался тем, что я просто есть на белом свете, и хватит. Остальные пусть будут попутчики.