Это был Васька Самохин - токарь то ли с пятого, то ли с шестого участка. Он потом спился и умер от передозировки водки, короче, перепил.
- Не был я там, дома дела были, - ответил я ему и двинулся дальше в свой второй цех. Передо мной шли ещё люди и я, следуя за ними поднялся на второй этаж в мужскую раздевалку. Женская тоже была там же, но дальше. Зайдя в помещение, я вынул ключи и стал обходить шкафы по периметру. Меня окликнул знакомый шлифовщик дядя Саша Саталкин.
- Ты, что Санёк, заблудился?
- Да, нет. В пятницу тут вроде одну записочку выронил. Может она ещё здесь где - нибудь.
- Ну ищи, ищи, - и он вышел из раздевалки.
А я стал подбирать ключи к замкам. И подобрал. Ну вот! Полдела сделано. То же самое я проделал и в цеху. Просмотрел набор инструментов, вроде всё было на месте.
Проверил на бумажке точность микрометра. Нормально. Осталось понять на каких станках я должен работать. Закурил и пошёл в закуток.
Буду ждать, когда все подойдут к своим станкам, а какой останется тот и мой, вернее мои, потому что у каждого были два станка.
Один для черновой шлифовки свёрл, а другой для чистовой. Дождался.
Вот пришёл Щуплов, не помню как его зовут. Затем подтянулся Ромка Уразов. А Вовка Долгих подошёл к своим станкам, на которых он обычно шлифовал специальные, длинные свёрла.
И наконец пришёл Бобряшов, тоже не помню как его звали. Остались только мои станки. Тут уж не ошибусь. Значит будем шестёрки шлифовать.
И работа началась. Конечно, работа была простейшая. Засыпал, пустил, померил, поправил размер и вперёд. Можно курить или как Щуплов, который уже доску шахматную приготовил, играть в шахматы. Но сегодня меня не заманят играть, потому что мне надо всё вспомнить и потом я им покажу как надо работать. Они сейчас работают в пол-силы, потому что по другому не умеют, а у меня-то опыт о-го-го!
Стоп, говорю я себе. А не дурак ли я. Что это я так развоевался. Я зачем здесь появился? Социализм строить? ,,В отдельно взятой стране,,. Ну начну я показывать чудеса производительности и что? Чего я этим добьюсь. А добьюсь лишь того, что порежут нам расценки и будем мы пахать больше, но за ту же зарплату. И народ против себя восстановлю. А мне это надо? Нет. Я хочу, чтобы меня любили и на этом мне надо создавать свой капитал. И духовный и материальный.
Незаметно пролетела неделя. Я обнаружил, что когда человек молод и не прочь лишний раз развлечься, неделя тянется очень долго, а вот пожилым людям, которым дорог каждый прожитый день, неделя, даже тяжёлого труда, проходит как одно мгновение. У меня, представителя смешанного возраста, неделя прошла нормально. На заводе я спокойно выполнял порученную работу, а в свободное время занимался физическими упражнениями. В 70-е годы залов фитнеса не было и в помине, и каждый следил за своей физической формой как мог. И я после работы бегал как в первый раз до начала Дубков и там на вольном воздухе проделывал упражнения на растяжку и укрепления мышц. Я ощущал приятную усталость мышц и думал, вот он бонус. Никогда раньше не было у меня такой радости физической нагрузки и я нагружал и нагружал своё, дважды моё, тело такой сладкой силой.
А дома я ходил в летний душ под тёплую, нагретую солнцем воду и мылся, мылся, с удовольствием растираясь мочалкой. Так и жил я до субботы. А в субботу пошёл к Виктору.
Что-то он мне приготовил, какой "сюрприз"!
- Ну, здравствуй, дорогой друг, - приветствовал я его, когда он открыл дверь.
- Тебя можно поздравить! - пожимая его руку, спросил я.
- Да, Сань, получил диплом, - обрадовал он меня, - Заходи, обмывать будем. И я , конечно, зашёл и обмыл вместе с Витей его пятилетний труд. Виктор как всегда запасся жигулёвским бутылочным пивом и золотистой копчёной рыбой - лещ. Водку он не любил и это пронёс по всей жизни. Мы пили пиво из гранёных стаканов, наслаждались вкуснейшей копчёной рыбой и не спеша говорили о том и о сём.
- Ну, как там в будущем, насчёт выпить и закусить, - спросил он, улыбаясь, - не голодаете, в диких дебрях капитализма.
- Ты знаешь, полки конечно забиты разной снедью. Но выбрать, как и сейчас почти нечего. Казалось бы парадокс? Но нет, всё объяснимо. Всеми производителями, я говорю о владельцах производств, овладела жажда наживы. Когда распался СССР, то в 1992 году отпустили цены. На всё. Объясняли - закон рыночных отношений. Мол, будут поднимать цены до тех пор, пока не наступит как бы равновесие. Ведь все у нас привыкли, что на полках в магазинах пусто, ну или залежалый товар, а под прилавком лежит,,дипсыт,, как говаривал Райкин Аркадий. Так вот торгаши ломанулись закупать дефицитные товары за границей. Они стали называться ,.челноками,., то есть сновали туда - сюда. Купят на рупь - продадут на десять. Вот так началась у нас капиталистическая жизнь. Ну конечно, бандиты там всякие развелись, бывшие спортсмены в основном. А людям куда деваться. Покупают. Дорвались до какого - никакого изобилия. А потом посмотрели, денег - то нет. Не хватает на эти дефициты. Цены выросли, а зарплата - то нет или выросла, но недостаточно. Вот тут - то и наступило равновесие. Люди подойдут, возьмут чуть - чуть и отвал. Товаров стало много, а покупателей мало. Вернее покупателей - то много, но все куда - то идут мимо. Ищут чтоб и дёшево, и сердито. Но увы. За редким случаем не находят.
- Ну, давай ещё выпьем, твоего дефицитного пивка, - пошутил я. - А то в горле пересохло от разговора. Мы чокнулись гранёными стаканами.
- И, что же все так и ходили мимо товара, - теперь улыбнулся Витя.
- Нет. Я же сказал. В конце концов всё пришло в равновесие. - ответил я. - Но равновесие стало странным, каким -то. Все хотели фирменную одежду. Пожалуйста, получите. Но поддельную, но зато дёшево. А настоящая тоже есть, но дорого. Колбасу дешёвую, пожалуйста. Но пополам с хвостами, жилами и молотыми костями, и даже шкурой. Конечно, с плохой шкурой. Хорошую - то продать можно и тоже дорого. То, что мы помнили из социалистического вчера - колбаса ,,Любительская,,, ,,Краковская,, тоже есть, но такая пакостная, что и есть её не охота. Я первое время ходил, искал настоящую колбасу, но потом бросил. Бесполезно. Насовали в них разных ароматических добавок, консервантов, чтобы эта гниль дольше не портилась и продают как настоящую. И приходится ходить на рынок, у частников покупать. У них иногда неплохой товар бывает. А иногда тоже можно купить какую - нибудь гадость.
- Вот так мы и жили, дорогой друг, Витя. Так что не торопись в будущее. Ничего хорошего там нет. Кроме нас с тобой.
- Ну, а как обстоят наши дела по изготовлению зарядника для изделия номер 001?
- Нормальные у нас с тобой дела. Виктор подошёл к письменному, видавшему виды, столу и выдвинул верхний ящик.
- А вот и он, наш маленький, так сказать, артефакт. И он показал маленькую коробочку с выходящими из неё проводами, с одной стороны оканчивающимися электрической вилкой.
- Если бы ты захватил с собой телефон, то мы бы сейчас это испытали.
- Так вот он. Ты забыл какой он компактный?
- Замечательно. И он взяв сотовый в руки, снял с него крышку и подсоединил провода к контактам.
- Крышка пока не будет закрываться, надо будет сделать вырезы под провода. И он включил вилку в розетку. Зелёный огонёк на экране стал мигать.
- Ура! Заработало. Радостно воскликнул я. Ну, теперь можно включать плеера, не боясь, что телефон окончательно разрядится. И включил музыку.
Вы, конечно, помните советскую музыку семидесятых. За редким исключением, это были монологи с весьма посредственным музыкальным сопровождением. Сейчас же зазвучала песня Иона Суручану ,,Незабудка,,. Виктор непроизвольно стал притоптывать ногой и кивать в такт музыке.
Мы с тобою встретились посредине лета,
Были голубыми небо и цветы.
Я скажу спасибо случаю за это,
Что передо мною появилась ты.
Я своё смущенье приукрасил шуткой,
И ещё подумал про себя тайком,
Что тебя назвал бы только незабудкой
Голубым и нежным солнечным цветком.
Незабудка, незабудка, иногда одна минутка,
Иногда одна минутка значит больше чем года.
Незабудка, незабудка, в сказке я живу как будто,
И тебя я, незабудка, не забуду никогда.
- Да, весёленькая музыка,- сказал Виктор, когда закончилась песня. И когда её сочинили?