— Ну и где это я оказалась? — отряхивая с голых торчащих грудей тину, бормотала девушка — Хм-м. Мне этот мир совсем не знаком. Вот же зараза. Только прижилась на этой, как его называют? Хм-м… Земле? Точно, Земле. И что? Опять в какой-то жопе оказалась. Нюх — нюх — девушка подергала маленьким носиком, почуяв аромат жареного мяса — А это уже интересно, нужно проверить — сказала она, кивнув сама себе, и отправилась на запах.
* * *
Замок ведьм. Недалеко от пещеры призыва.
В главном зале за большим столом сидела высокая темноволосая женщина в черном балахоне с капюшоном на голое тело и зло оглядывала своих нерадивых дочерей. Розалинда уже в пятый раз не может нормально совершить призыв в этот мир мужчины, из-за своих глупых и безрассудных дочерей. Первый мужчина оказался призван в стену замка и теперь украшает собой стену над камином, в которую и попал. Хорошо хоть умер и не гниет, а то бы завонял тут все. Второго разорвало всплеском энергии портала и забрызгало внутренностями саму Розу, ее дочерей и всю пещеру. Потом неделю пришлось все отмывать. Третий… Третий появился за пределами планеты и теперь навечно стал ее замерзшим спутником. Четвертый оказался немощным стариком и умер почти сразу от разрыва сердца и перевозбуждения, когда появился на печати и увидел пять обнаженных голых девиц. Его хладное тело пришлось сбросить в подвал на радость троллей. Оттуда потом еще месяц раздавались охи, ахи и прочие стоны и хлюпающие звуки. А пятый… Пятый теперь черт знает где, по вине одной ненасытной дуры, что не на минуты не может перестать теребить чем-нибудь свою… Тьфу…
— Ну? — нервно постукивая коготками пальцев правой руки, спросила Розалинда, оглядывая дочерей — Что можете предложить? Может в наказание наложить на вас проклятье и вырастить вам члены?
— Не надо, мам. Потом кожа, в месте, где он отрастет, покроется морщинами и станет дряблой — умоляюще скулила Бэлла, жгучая блондинка и старшая дочь, тело которой исходило мелкой дрожью.
— А я знаю, что делать — сказала рыжая Эвелина — Нужны чары поиска.
— Откуда ты знаешь, что кожа станет дряблой? Что уже успела попробовать? — уставилась Роза на Бэллу, но потом перевела взгляд на Эвелину — Ага. А где мы возьмем его вещь, или частичку тела для заклинания? Еще умные идеи будут? — спросила Роза, оглядывая дочерей — Что это опять жужжит? — недоумевала женщина, пытаясь прислушаться и найти источник шума.
В этот момент что-то чпокнуло. Бэлла тихо ойкнула и, как ей показалось, незаметно отшвырнула куда-то за спину розовый вибратор.
— Опять эта ваша дурная былда! — завопила Розалинда провожая глазами полет «шмеля»…
— Мам, не былда, а дылдо — поправила ее зеленоволосая Жанетт.
— Да мне без разницы. Еще раз эту дрянь увижу… Погодите-ка. Грот, принесу эту срань сюда — сказала Роза в пустоту и тут же возле нее появился маленьких мохнатый тролль, в протянутой руке которого вибрировал розовый прибор — Да выключи ты его уже, дубина! О Бог, Мару, дай мне терпения — запричитала женщина, выхватив вибрирующий штырь из рук Грота и тот тут же растворился в воздухе в легком поклоне перед хозяйкой.
— Да как эту сволочь угомонить? — вертела Роза в руках дрожащий предмет.
— Мам, там кнопка внизу, вот тут. Давай покажу — ответила ей синеволосая Марго и протянула руку.
— Ага. Два раза. А потом пол дня его снова из какой-нибудь твоей дырки вытаскивать? Сама разберусь. О-о. Вот она — облегченно вздохнула Роза, когда штырь наконец замолчал.
— И что ты хочешь с ним делать, мам? — спросила Эвелина.
— Затрахать вас до беспамятства — прыснула Роза.
— Правда? — встрепенулась Жанетт и привстала, выпятив попку.
Роза лишь зло на нее посмотрела и зеленоволосая дочь села на место с печальным взглядом.
— Вот найдем мужика, которого из-за вас опять просрали, тогда и… — начала было Роза, что готовилась накладывать заклятье на розовый прибор.
— Опять будешь капать нам на мозги, что пора обзаводится детьми? — спросила Бэлла, но Роза ее даже не слушала, погруженная с головой в сотворение магии.
Вдруг розовый кол снова завибрировал в руках Розы, хотя та его даже не включала, резко вылетел у нее из ладошки и воткнулся в потолок, на котором располагалась фреска с изображением всего этого мира.