Благо, хоть я додумался перепрятать дневник Тома в противоположную стену. Впрочем… Возможно, я немного переоцениваю своего противника, однако речь идет о слишком важной вещи.
— Знаешь, — огонь безумия в его глазах немного поугас, — я мастер всего в одном заклинании — заклинании забвения. Ты ведь неглупый мальчик и уже понял как я получил материал для книг. Все же, ты учишься на моем «любимом» факультете.
— Это не дает ответа на мой вопрос. — я обратил свое внимание на несколько особо острых камней, оставшихся после того, как он разбил стену, доставая заветный камешек.
Когда начнется бой (а в том, что он будет, я почти уверен) я практически моментально стану победителем. Однако мне нужно выудить из него максимум информации, что может быть мне полезна.
Ведь я четко помню одну из аксиом этого мира — всегда и везде принимай любого соперника всерьез. Даже если думаешь, что точно знаешь его силы. Даже если на все сто процентов уверен в своей победе. Это может спасти жизнь, а в моем случае, когда не знаешь, что у врага на уме, возможно и множество жизней.
— В прошлом году я познакомился с одним талантливым алхимиком. И даром, что он практически полностью обезумел. Его ума еще хватало, чтобы сообщить мне тайну Философского Камня и причину, по которой он его не создал. В любом случае ему было уже за восемьдесят, а я так и вообще облегчил ему жизнь, стерев из его памяти все, что было связано с камнем, — он горделиво усмехнулся, выдавая мне всю необходимую информацию, а так же подтверждая теорию, что практически все злодеи любят поговорить, — а касательно Хогвартса… После окончания прошлого года пошли слухи, что в нем якобы прятали, а потом и сами не смогли найти этот драгоценный камень. Это мало что изменило, ведь я на тот момент уже подал заявление на роль преподавателя ЗОТИ, хотя и цели у меня в тот момент были более приземленные.
— А та девочка, о которой ты говорил, это ведь Полумна Лавгуд, — в моих словах не было вопроса. Он был здесь ни к чему, ведь как только я получу нужные мне ответы, горе-учитель получит несколько каменных копий в каждую из конечностей. — Почему она тебе помогла? Она должна была увидеть твою суть. Определенно увидела.
— Она действительно не хотела помогать, но Империо работает безотказно. — огонь безумия вновь зажегся в его глазах, поглощая временного преподавателя с головой. Видимо, даже такой, не особо даровитый маг может использовать непростительные, если конечно действительно этого желает.
— Ясно, — я слегка усмехнулся, отправляя в его спину несколько не особо острых камней и одновременно с этим активируя алхимический круг, порождающий четыре каменных копья, через мгновение уже летящие ему ровно в руки и ноги с целью полностью обездвижить.
— Хах, — он уклоняется от трех копий, принимая последнее на левую руку. Припадая к стене, сплевывает неясно откуда взявшуюся кровь, и, не дожидаясь моей следующей атаки, отправляет в мою сторону каменную иглу, сформированную буквально силой мысли.
— Плохо, — меня отрезвляет голос песца, который все еще не решается вступить в бой, дожидаясь либо моего приказа, либо критической ситуации, — имея Философский Камень, даже такой слабый, он может совершать простые преобразования буквально силой мысли.
— И без тебя знаю, — подобный крик остался непонятым со стороны моего соперника, посылающего в меня видимо скопированные с прошлой атаки копья. — Но я думал, что этого не знает он.
— Идиот. Он же прямым текстом говорил, что знает о камне многое, возможно даже не меньше, чем я. — вновь раздался у меня в голове усталый вздох лиса.
— Ладно, — я остановился. Использовать атаки по площади будет глупо, однако только на такие атаки и рассчитаны алхимические круги, которыми напичкана эта комната. Благо, хоть у него нет врат и использовать алхимию он может только пока у него в руках философский камень. Это ведь так работает? Откуда вообще взялся еще один человек имеющий врата? Я ведь думал, что в этом мире кроме меня и, возможно, Фламеля, про реальную алхимию никто ни слухом ни духом.
Отражаю атаку клинком, не доставая его из ножен, об этом будем думать позже. — Стой!
— А? — он перестает атаковать и за осевшей пылью я вижу довольно измотанного мага. Он ведь даже не бегал. Просто стоял на месте, так что его так измотало? Использование камня игнорируя равноценный обмен и при этом не имея врат? — Хочешь сдаться?
— Нет, — я останавливаю его жестом. — Просто еще один вопрос. Это ты натравил на меня того парня под Империо, а потом растрепал мою школьную сумку?
— Хах, нет, — он старался вернуть сердцу нормальный ритм, ибо понимал, что наша битва еще продолжится, а время этого тайм-аута определяю я. — С чего ты вообще взял, что я хочу тебе навредить? До твоего появления я вообще не знал, что Гарри Поттер как-то связан с Философским Камнем.
— Ясно, — я усмехнулся, уворачиваясь от очередного столба, вышедшего из соседней стены. Похоже, это слово теперь означает, что пора атаковать.
Гибкость юного тела сильно помогает, ведь на данный момент я отделался лишь парой ссадин, в отличии от очередного «злого» профессора ЗОТИ, который кроме глубокой раны в левом плече, что он так и не додумался залечить с помощью камня, имел две не очень глубокие раны в правой ноге, полученные от обычных камней, отправленных в него лишь как прикрытие для лезвия, летящего за ними и сквозную рану от того самого лезвия, попавшего в многострадальную левую руку.
— Черт, — неглубокая, но все же неприятная рана на правом предплечье заставляет меня перекинуть клинок в другую руку и вновь использовать Ваддивази, отправляя в незадачливого преподавателя несколько острых булыжников. Без Философского Камня он мне не соперник, однако сейчас…
Два копья, созданные из стены (от которой теперь осталось лишь название) летят в сторону оппонента только для того, чтобы быть уничтоженными каменной стенкой. Как-то быстро он приспособился к алхимии… впрочем, ничего.
Я обнажаю клинок, получая ускорение, которое дает мне возможность обойти отвлеченного на очередные каменные копья мага, нанося колющий удар по правой руке, что держит камень, вгоняя его на всю, хоть и весьма небольшую, длину.
— Феликс, — я устало вздыхаю, осматривая валяющегося на теперь уже грязном полу «профессора». — Камень и дневник. Перепрячь их.
— Хорошо, — кивает подошедший лис, беря в зубы заветный камушек.
— Ладно, — восстанавливая класс я попутно наблюдаю за все еще моим учителем, — я не так хорош в изменении воспоминаний как ты, однако, я смею надеяться, что на это моих умений хватит. Обливиэйт.
Комментарий к Часть двадцатая или Сложный бой, который мне пришлось провести
Надеюсь, вторая битва за Философский камень вышла лучше первой. Если вы со мной согласны/не согласны буду рад узнать ваше мнение.
P.S. За всю главу я ни разу не использовал имя Гилдероя Локхарта. Возможно кто-то заметил…
========== Часть двадцать первая или Сложные задачи, которые я сам себе задаю ==========
Я проснулся от боли в груди. Видимо, в пылу боя упустил момент, когда получил эту рану. Что же, теперь мне будет напоминать об этом узкий, но весьма продолжительный шрам через добрую часть торса. Мда, думаю, получи я рану не на ведущую руку, тоже заметил бы ее только после окончания нашего, не побоюсь этого слова, сражения.
Вообще, мое состояние недалеко ушло от нормы, ведь я использовал меч не так уж и долго, а эти, с позволения сказать, раны, еще в той злополучной аудитории залечил Феликс.