Нет, было, конечно, несколько заинтересовавших меня артефактов, однако так просто первому встречному в руки они не дадутся, а тратить на них лишнее время я посчитал неразумным.
— Что это? — ошалело поинтересовался я, наблюдая за Феликсом, что тащил на буксире немалых размеров саквояж, которому на вид можно было дать не менее сотни лет, даже несмотря на кипу чар, которыми он был обвешан как рождественская елка… Множество чар, в число которых не входили чары привязки
— Это клад! — радостно оскалился лис, выпуская из зубов ручку.
— Да я вижу, — отойдя от первоначального шока, я осмотрел поближе вещицу, за которую современные артефакторы запросили бы целое состояние, на которое можно содержать небольшой род, только вот… — Чары уже никакие. Он буквально вот-вот развалится и уже не подлежит починке. И где только нашел?
— Не в самой сумке суть, — упрекнул меня песец, — Суть в том, что может оказаться спрятано в подобной вещице.
— Вижу, — я достал из саквояжа, видимо, единственную находившуюся в нем вещь. По крайней мере, единственную, доступную мне. — Это медальон. Никаких проклятий на нем, вроде как, нет, однако магией от него фонит знатно. Точнее, фонит не столько от медальона, сколько от чего-то спрятанного внутри него.
— Согласен, — подошел ближе лис после того, как я присел на корточки, давая ему осмотреть предмет обсуждения, — внутри спрятано нечто довольно сильное, по крайней мере, в магическом смысле.
— Откроем здесь? — я вопросительно изогнул бровь. — Все равно магический фон этого места без проблем скроет то, что мы в нем найдем, а опасные артефакты просто разрушили бы чары, так что боятся нам нечего. Все же, это не крестраж.
— Нет, — он покачал мордой, заталкивая, вероятно, опустевший саквояж в одну из гор хлама. — Так просто его не открыть. Я уже проверил. Так что отвезем его в Лондон, а там посмотрим.
— Хорошо, — покладисто согласился я, накидывая на себя мантию-невидимку, сажая Феликса на плечо и закидывая медальон в мешочек, ничем не отличающийся от того, в котором сейчас покоится диадема. — Осталось только спрятать его неподалеку от перрона и придумать, как протащить это чудо в Хогвартс экспресс.
***
Я взглянул на забитый людьми самого разного возраста, пола и социального статуса перрон, на который менее чем минуту назад вывалила толпа только что приехавших на летние каникулы школьников.
Ставшая привычной школьная сумка через плечо вмещала в себя все мои вещи, за исключением диадемы и медальона, которые я так и не достал из мешочков, спрятав во внутреннем кармане мантии.
Так что сейчас я спокойно покинул магическую платформу, предварительно распрощавшись с ребятами и Гермионой, которую в этот раз все же забрали родители, выглядящие как типичные британцы среднего, или немного выше среднего, достатка.
Сейчас, почему-то, мне вспоминаются слова Дамблдора о том, что у каждого человека кроме промежуточных и основных целей должна быть мечта, которая у меня, в общем-то, отсутствует. По крайне мере в привычном виде.
Я откинулся на свою кровать, прислушиваясь к звукам на первом этаже, где мои родственники накрывали на стол, а Дадли, видимо, старался оказать посильную помощь даже несмотря на свою неповоротливость.
Все же, после того, как кузен начал ходить в секцию бокса, он выглядит еще старше.
Я хмыкнул. У него точно есть и цель и мечта, о которых он говорил без умолку всю дорогу от вокзала до дома, а я был и рад послушать живые, не принесенные на бумаге чужой совой, новости о жизни городка, в котором провел свое второе детство.
— Гарри! — защитить близких людей? Достойная цель, но все же она является скорее мотиватором для обретения силы. — Спускайся! — мир во всем мире? Спорный вопрос, однако подобная мечта может заставить двигаться дальше, даже искупавшись в крови целиком, но… Не особо подходит мне, как смысл жизни. — Ужин готов! — так какой смысл? Друзья, семья, люди, мир, или будущее? Может, определенный человек или я сам? Хотя…
— Иду, тетя Петунья, — я спрыгнул с кровати, которая вот-вот станет мне коротка из-за начавшегося быстрого роста. — Уже иду!
***
— А Гермиона загорела за лето, — я вскинул руку в приветственном жесте, направляясь вместе с Терри к столику в кафе, который заняли Дафна и Гермиона.
— Гарри, — шикнул на меня Бут, — это расистская шутка!
— Нет, — я пожал плечами, — она ведь белая.
Мы приземлились за стол, вновь выступая невольными слушателями пустых разговоров этих двух особ.
На самом деле, уже вторую неделю я бездельничал, периодически тренируясь в родовом доме Поттеров и следя, чтобы спрятанный крестраж не оказывал никакого воздействия на внешний мир, оставаясь закрытым в небольшом магическом сейфе, о котором мне рассказал Флимонт.
Уничтожать его, не попытавшись спасти артефакт основателя было бы глупо, поэтому я решил оставить его до момента, когда у ритуала будет максимальный шанс на успех, который, впрочем, все равно будет не так велик, ибо этот осколок души в разы сильнее цепляется за свое вместилище. Видимо, крестраж отражает волю создателя, а при создании своего первого крестража Волдеморт еще не был так зациклен на теме бессмертия, хоть и тянулся к нему.
Найденный Феликсом медальон неясного происхождения я спрятал там же, так как открыть его не получилось, а нечто, спрятанное внутри него может быть слишком ценно, чтобы просто так его уничтожать.
Поэтому, очистив его от всех внешних чар, которые на нем могли бы быть, вроде чар обнаружения или прослушки. Однако, даже после этого я не решился оставлять его в родовом доме, все же это не крестраж или камень, магия которых сама по себе уничтожает все дополнительные чары. Так что я спрятал его неподалеку от Поттер-холла, предварительно убедившись, что он не испускает особо крупные магические излучения.
— Гарри! Гарри! — оборвал поедание мною мороженого мальчишеский голос, от которого я успел отвыкнуть, за эти несколько недель.
— И тебе привет, Колин, — я перевел страдальческий взгляд на мальчика, который уже подбегал к нашему столу, таща на буксире непривычно серьезную Полумну. — В чем дело?
— Вот, — мне в руки впихнули магическую газету, на первой полосе которой была весьма красочная колдография Сириуса Блэка. Я изогнул бровь в вопросе, на что юный фотограф стал еще сильнее тыкать в, видимо, сегодняшний выпуск Ежедневного Пророка. — Это ведь он предал твоих родителей и рассказал о тебе тому-кого-нельзя-называть!
— Ладно, — газета перекочевала в руки Терри, а я взглянул на мальчика максимально серьезным взглядом, — но откуда это знаешь ты?
— Так я смотрел подшивки газет за последние двадцать лет, а во времена падения неназываемого это была одна из основных новостей! — паренек был возбужден не на шутку, заставляя меня задуматься о его мотивах, ведь он может желать не помочь мне, а снять колдографию знаменитого преступника.
— В любом случае, тебе стоит быть осторожным, Гарри, — уперла в меня не менее серьезный взгляд Гермиона, передавая газету Дафне. — Я тоже смотрела вырезки в школьной библиотеке и о нем много писали в то время, как ты понимаешь, не очень хорошего.
— Верно, — поддержала ее слизеринка, бегая глазами по строчкам текста, — думаю, время до начала учебного года тебе лучше провести дома или в гостях у кого-то из нас. — она оторвалась от газеты, переводя взгляд на меня.
— Хорошо, — я сунул в рот последнюю ложечку уже растаявшего мороженого, подхватывая свою сумку и вставая из-за стола. — Тогда я зайду в книжный прежде, чем отправиться домой, Феликс!
Лис понял мою задумку, эффектно запрыгнув мне на плечо с колен Терри, которые занимал секундой ранее.