Нет, тут конечно не настолько запущенный случай и я действительно сочувствую судьбе бывших мародеров, однако даже несмотря на ставший пробиваться в последнее время альтруизм, я мало чем могу помочь этим людям, хотя…
Сейчас я в том положении, когда людям не то, что помогать, а даже чересчур доверять может быть опасно. Хотя я в таком положении уже двенадцать лет, однако не в этом суть, ведь я не только понятия не имею кто иллюзионист, испытывавший нас в поезде, но даже не знаю, кто портил мне жизнь на прошлом году обучения.
Я вздохнул, вспоминая, что этот год даже без иллюзиониста-испытателя обещает быть весьма напряженным, а если брать в учет и его, и вытекающий из этого факт малого доверия к людям, имеющим свои мотивы, школьная жизнь мне предстоит весьма насыщенная.
И тем страннее, что за эту неделю не произошло никаких особых событий, даже на школьного гиппогрифа никто не покушается, ведь урок ухода за магическими существами у Слизерина был в паре с Хаффлпаффом.
Однако, как я люблю вспоминать, затишье чаще всего бывает перед бурей.
***
— Не знал, что ты боишься мумий, — я облокотился о стену неподалеку от Терри, позволяя себе легкую полуулыбку.
— Ты ведь понимаешь, что я на тебя не обижаюсь? — он устало вздохнул переводя на меня взгляд. — А я понимаю, что ты совершил несвойственный для себя поступок просто чтобы отвлечься и выдернуть меня из не очень оптимистичных мыслей, ведь Гермиону уже некоторое время как привели в относительную норму девочки, а ты сам по себе невероятно устойчив к подобным вещам.
— Временами меня переклинивает чувство ответственности, да и совесть периодически вылазит на свет, — я почесал затылок, удивляясь тому, как по-детски могу вести себя, даже не переключаясь на мое более молодое «Я», которое, впрочем, уже слишком сильно сплелось со взрослой версией меня, так что… — Знаешь, иногда я забываю, что тебе нет и четырнадцати.
— Как и я, — хмыкнул Бут. — Твой психологический возраст можно оценить лет на шестнадцать. Может, чуть больше.
— Ну спасибо, — я искренне рассмеялся, ужасаясь тому, насколько невыгодно смешались мои «Я» превратив меня в… подростка. — А себя во сколько оценишь?
— Может, лет тридцать? Как думаешь? — изогнул бровь в вопросе парень, однако нас прервал какой-то звук, исходящий будто с обоих концов коридора и навеивающий не самые приятые воспоминания.
Мы с Терри медленно отлепились от стены, настороженно наблюдая за, по какой-то причине неосвещенными, концами коридора, откуда практически не исходила магия.
— Гарри, — меня ткнули в бок, заставляя перевести взгляд на появившуюся перед парнем мумию.
— Вот же, Терри, — устало вздыхаю, наводя на существо палочку, — Ридикулус! —
Боггарт превращается в профессора Снейпа с косичками и, после еще одного паса палочкой, сжимается, уносясь куда-то вглубь коридора, заставляя меня в очередной раз ужаснуться своему чувству юмора. Я устало вздыхаю, вспоминая качество чар, наложенных как на кабинет ЗОТИ в целом, так и на шкаф с боггартом в частности, — И как он вообще оказался тут? Сбежал? Да и опять же, почему именно мумия?
— С моим отцом попутешествуешь — поймешь. — сглотнул слегка нервный Терри, давая мне
понять, что основной целью боггарт выбрал его. — И, Гарри…
— Что? — я перекинул через плечо свою сумку, попутно бросив Буту его пародию на магловский портфель.
— Я все же обижался на тебя. Сильно обижался, ибо ты худший из людей, — выдохнул парень, выпуская на лицо ухмылку.
— Отличный комплимент человеку, который только что тебя спас, — я рассмеялся, вновь поражаясь тому, насколько нестабильно бывает мое состояние и, что более удивительно, психологические состояние Терри.
Все же, у парня, несмотря на практически постоянное внешнее «ленивое спокойствие», с завидной периодичностью происходят мелкие (или не очень) изменения в настроении, однако я предпочту не лезть в голову к другим людям. По крайней мере, сейчас.
Однако я обратил внимание на то, что после применения Ридикулус исчезла излишняя темень, да и магия стала ощущаться так же четко, как и прежде, заставив меня задуматься о том, насколько неприятным противником может стать боггарт для людей, которые, возможно даже необоснованно, страшатся неизвестности, ведь я понятия не имею, какое влияние оказало бы на меня это существо, не выбери оно Терри своей основной целью.
— Кстати, — вновь обратил на себя мое внимание Бут, когда мы уже были на подходе к башне Равенкло, — мы ведь, фактически, забили на случившееся, углубившись каждый в свои дела. Думаю, сейчас самое время собраться втроем и заняться разбором этой ситуации.
— Согласен, — я хмыкнул, радуясь, что мне даже не пришлось заводить подобный разговор, — свои выводы мы с тобой уже сделали, как, вероятно, и Гермиона. А вот общую картину все еще не сложили, ведь мы все еще не знаем, что происходило с Гермионой до нашей встречи в иллюзии, а она не знает, что до этого момента делали мы.
— Помнится, Гермиона заснула раньше меня, —задумчиво почесал подбородок Бут, заставляя меня выдохнуть, сетуя на мою неосведомленность в этом вопросе и феноменальную способность Терри забывать важные детали. Хотя, в этом мы схожи.
Я усмехнулся, толкая дверь в гостиную, попутно подмечая хорошо проводящих время ребят из нашей компании.
Что же, надеюсь, я хоть в этот раз ошибся, решив что затишье должно обязательно предшествовать буре.
========== Часть двадцать восьмая или Сильное желание помочь, которое может выйти мне боком ==========
Я прикусил внутреннюю сторону щеки, стараясь отрешиться от негатива, который излучает профессор зельеварения, чего раньше за ним не наблюдалось.
Конечно, я мог бы решить, что это нормальное для него состояние, ведь внешне он никак не изменился, продолжая удерживать свою маску, которая, видимо, уже приросла к лицу. Однако я отлично помню мои практически каждодневные попытки развязать тот клубок эмоций, постоянно исходящий от него, поэтому более-менее структурированный поток негатива, ни на кого толком не направленный, вызывал вопросы, хотя я уже думал, что хорошо разобрался в сути вечно хмурого зельевара.
И даже сейчас, когда прочесть его по магии, казалось бы, стало чуть легче, определить направлено его недовольство на сидящего рядом Люпина, находящегося где-то неподалеку Блэка или еще кого, было практически нереально.
Я перевел взгляд на довольного жизнью директора, который сейчас поглощал какой-то тортик, оставаясь при этом таким же нечитаемым.
— Гарри? — осторожно обратилась ко мне Гермиона.
— Да, прости, — я неловко почесал затылок, натыкаясь на обвиняющий взгляд Терри. — Так о чем был разговор?
— О профессоре Люпине, — надулась девочка, заставляя меня задуматься о том, что наше попадание в иллюзию не оставило без изменений и ее характер. — Он все время странно на тебя косится.
—Ну, — я вздохнул, вставая из-за стола и делая ребятам жест идти за мной, — во-первых — не стоит обсуждать это за столом факультета, а во-вторых… я слышал, что он был знаком с моими родителями, так что, возможно, просто хочет позаботиться о сыне своих покойных друзей.
— Или о национальном герое, — устало вздохнул Терри, удивляя меня тем, насколько хорошо мы друг друга стали понимать, — Да и на нас с тобой он особо не смотрит, так что вряд ли. К тому же, этот Люпин — профессор, а это чего-то да стоит.
— Он профессор ЗОТИ, — она выделила интонацией последнее слово, — а ты не можешь не помнить, что случилось на первом курсе. И вообще, — она стрельнула в Бута недовольным взглядом, — по-моему тебе плевать на случившееся в поезде.