Никандр, подошедший первым, неожиданно сильно стукнул в створки, так, что доски загудели от удара.
– Именем государя, открывай! Разбойный приказ!
Он прислушался к тишине за воротами и кивнул молодому мужчине в длинном плаще с капюшоном, который слез со своего места последним. Мужчина откинул капюшон, поправил длинные волосы и, размяв пальцы, вдруг сделал движение, будто толкал что-то от себя. Ворота прогнулись, словно в них уткнулся огромный зверь, но не поддались и с хрустом выпрямились обратно.
– Надо же, рунная защита! – тихо проговорил волхв и, сдернув с шеи четки, намотал их на правую руку, отошел чуть назад и снова шагнул вперед, толкая от себя невидимую волну. На этот раз ворота не выдержали и с хрустом распахнулись, разбрасывая вокруг оторванные куски досок.
Люди, словно по команде, рванули вперед, и Горыня, успев подумать, что не хватает чего-нибудь вроде «Всем стоять, работает ФСБ!», кинулся следом. Где-то впереди вдруг зачастили револьверные выстрелы, бухнуло ружье, и резко прибавивший в скорости Горыня первым влетел в длинный сарай, в котором остро пахло дегтем, дымом и еще чем-то знакомым со сладковато-приторным ароматом. Дернувшись на одних рефлексах в сторону, он ушел от пули и, перекатившись, выстрелил на звук. Дальше все утонуло в мелькании вспышек и грохоте выстрелов, когда Горыня содрогнулся от хлесткого удара в грудь. Оставаясь в сознании каким-то чудом, он стоял и смотрел на находившегося в паре метров грузного мужчину с большим животом, одетого в дорогой голландский сюртук и щегольские туфли на высоком каблуке, с кривой усмешкой поднимающего оружие прямо в лицо Горыне.
Тот вхолостую щелкнул сначала одним револьвером, потом другим и, выронив бесполезное оружие, уже уходя в сторону, метнул с правой руки один из своих кинжалов. Пуля ударила ему в руку как раз в момент броска, и острое стальное жало, которое должно было приколоть лоб толстяка, словно игла бабочку, воткнулось тому в плечо. Но этого Горыня уже не увидел, потеряв сознание от боли.
5
Основным критерием жизненного успеха является способность оставаться в живых.
Брунгильда Северная, знаменитая германская охотница на волколаков, была пятой в семье потомственных охотниц-валькирий. Ее мать, Ульрика Кровавое Лезвие, и бабушка, Ульфилла Два Кинжала, постарались передать девочке все семейные секреты охотников, и Брунгильда не посрамила их чаяний, вырезав свое первое волколачье гнездо в девять лет и получив приставку к имени – Красная Шапочка, за свернутый из шкуры вожака колпак, который она надела мясом наружу.
Война за Тайное Озеро Маниту, начавшаяся как незначительный конфликт, постепенно охватывает всю границу между Британской Северной Америкой и Союзом Племен. Большое количество огнестрельного оружия успешно компенсируется шаманами племен, широко применяющими массовые заклинания вроде «Стены огня» и «Ледового шторма». В свою очередь колдуны британской армии не могут противопоставить ничего столь же мощного ввиду отсутствия на территории БСА сколь-нибудь значительных источников благодати.
На сегодня потери британской армии уже исчисляются десятками тысяч, но, похоже, что Британия твердо решила взять курс на военное решение вопроса.
Князь Медведев просматривал документы по задержанию банды фальшивомонетчиков, когда в кабинет вошел Никифор, опиравшийся на свой древообразный посох.
– Как он? – Князь поднял взгляд на волхва.
– Рану в ноге убрал, плечо тоже подлатал, а вот с пулей в грудь занятная история вышла. – Волхв вздохнул, полез в карман и вытащил небольшой медальон, похожий на монету с выбитым на лицевой стороне кречетом. – Вот что его спасло. Оберег старый, почти разряженный, но на одну пулю его хватило. – Волхв положил на стол медальон и сплющенную револьверную пулю в медной оболочке.
– А оберег-то… – удивленно протянул князь, рассматривая медальон в сильную лупу. Никак князя Стародубского герб?
– Думаю, что сынок это его. – Никифор кивнул. – Любава-то прижила дите еще восемнадцать лет тому как, да никогда не сказывала, чье оно. А через пару лет после родов от огневицы померла. На дальнем хуторе тогда жила, и ни травница наша Варвара, ни я не успели. Сгорела за один день, словно свечка. А мальца выходили и взяли сначала в семью тетки его, Аглаи, а потом, как видно стало, что совсем дурачком растет, выжили к Тасье, что ему тоже сродственница, а тако жил в избе, что после старого мельника осталась да Любаве перешла, а потом и Горыне.