– Почту за честь, мастер, – произнес Горыня и поклонился.
– Ти хао. – Мастер поклонился в ответ и в первый раз за все время улыбнулся.
Между тренировками и занятиями по групповому бою оставалось достаточно времени, чтобы Горыня обошел весь город вдоль и поперек. В городе было много производств из глины, небольшой судостроительный и ремонтный завод, несколько казенных фабрик, выпускавших военное имущество, и большая ткацкая фабрика.
В своих прогулках он довольно случайно нашел маленькую фабрику с относительно простыми, но вполне рабочими станками производства Московского завода. Фабрика занималась выделкой оружия для охотников, в том числе и для охотников за всякой нечистью и нежитью, поэтому на складах было полно разных стволов, заготовок под спусковые механизмы и проволоки для пружин.
За двадцать рублей владелец мастерской, он же мастер, разрешил Горыне приходить вечерами и делать свои поделки, при этом иногда помогая в особо сложных случаях. Жил мастер при самом заводе и явно маялся от одиночества, так что его помощь была существенной.
А мастерить Горыня взялся ни много ни мало, а автоматический пистолет, так как его уже сильно утомила возня с револьверными барабанами. Полученная в юности профессия станочник плюс практика на Тульском оружейном заводе привела к тому, что по окончании службы его хобби стало изготовление действующих миниатюрных копий разного оружия под патрон Флобера. Делал и винтовки, и пистолеты, и даже пулемет Дегтярева, так что механику автоматического оружия знал отлично.
Взяв за основу знакомый ему до последней гайки и простой, как водопроводная труба, пистолет-пулемет Стэн и доработав конструкцию, он получил вполне приличный агрегат с тридцатипятизарядным магазином и стволом, упакованным в глушитель вихревого типа. Основную трудность доставил четырехлинейный рантовый револьверный патрон, но и это, с помощью такой-то матери и напильника, удалось преодолеть. Получилось оружие примерно в тех же габаритах что и прототип, только с торчащим вниз магазином, легким рамочным плечевым упором и откидной рукояткой для левой руки, чтобы повысить точность автоматического огня. Трясло автомат от мощного револьверного патрона нещадно, и рукоять была очень кстати.
Второй экземпляр изначально задумывался как одноручное оружие, и Горыня сделал его компактнее, рукоять переместил на приемный кожух магазина и уменьшил, насколько можно, заднюю часть, чтобы затвор и возвратный механизм не сильно торчали над запястьем.
Патроны купил в лавке, снабжавшей воинов сотни, немало удивив хозяина, когда взял сразу три сотни обычных медных патронов и две сотни с серебряной дробью в стальной посеребренной оболочке, предназначавшихся против нежити. Высшую нежить так было не убить, но мелкая, легко переносившая обычную пулю, от серебра загибалась достаточно быстро.
– Страшное оружие ты сделал, соколик. – Мастер покачал головой, смотря, как Горыня под злой шелест глушителя и лязг затвора укладывает весь магазин в десятисантиметровый торец полена на заводском дворе.
– Оружие – это инструмент, дядько Макар. – Горыня вздохнул и стал собирать гильзы. – Человеку все едино, зарубят его топором, застрелят из фузеи или убьют голыми руками. Убивает не оружие, а человек.
Первый боевой выход в качестве воина Перуновой сотни Горыня совершил в плановом порядке в качестве сменного сопровождения обоза с серебром, добытым в Зауралье. Караван, лишь называвшийся «серебряным», вез не только серебро, но и золото, платину и, вообще, дары Сибири и Дальнего Востока, включая ценные меха и мамонтову кость, поставляемую якутами.
Воины Перуновой сотни из Горска[21] сопровождали ценный груз до Москвы, а по землям Нижегородской губернии до железнодорожной станции в столице губернии их сопровождала Медведевская сотня, передавая там воинам из Владимира. Таким образом, сопровождение было выстроено по всем землям империи от порта Дальний в Желтороссии.
Сопровождение каравана оказалось просто очень долгой прогулкой, так как уже давно повывели дураков, готовых напасть на две сотни воинов и полный десяток боевых волхвов.
Вокзал Нижнего Новгорода – скромное двухэтажное строение – не произвел на Горыню никакого впечатления. А вот сам паровоз, пыхающий сизым дымом и белым паром, с большими колесами и высокой трубой, понравился своей технологичной красотой, и пока шла передача груза, он с таким же любителем техники – Антипом – под снисходительные улыбки паровозной бригады облазил техническое чудо сверху донизу.