– Интересно. – Волконский задумчиво качнул головой. – Что ж, надеюсь, твои слова – не пустая бравада. Потому что смерти дочери и вновь обретенного сына ваш батюшка не переживет.
В самом узком месте, там, где находились подъемные ворота крепости, ширина болота была всего около десяти метров, так что наскоро сколоченный и стянутый веревками щит относительно спокойно поднесли к краю и под прикрытием силовых пологов волхвов после подъема опустили на стену, сделав своеобразный пандус, по которому можно было подняться.
Все дело портили пушки и два десятка стрелков, открывавших ураганный огонь по любому, кто появлялся вблизи моста, как только волхвы ушли.
– Хорошая была идея. – Волконский, наблюдавший за событиями через подзорную трубу, насмешливо глянул на Горыню, который и предложил настелить штурмовой мост прямо поверх стены.
– Это не все представление. – Горыня в ответ усмехнулся. – Порох-то у защитников дымный. Через пару минут там можно будет полк провести. Все одно никто не заметит.
– Не выдержит настил такое количество людей. Вон как его пушками посекло.
– Так я и не зову с собой никого. – Горыня оглянулся на конструкцию, побитую ядрами и пулями, и, уже не раздумывая, кинулся вперед, набирая скорость.
Дерево хрустело под ногами, дым застилал глаза, и, когда он уже подумал, что удалось проскочить, одна из выживших навок вылетела из воды словно торпеда. Скользнув в дыру в настиле, она взмахнула руками, пытаясь поймать того, кто уничтожил их гнездо, но автомат коротко рявкнул, и практически обезглавленное тело опять рухнуло в воду.
Горыне оставалось проскочить буквально пару метров, когда тяжелая пуля ударила в кирасу, чуть не сбросив с настила. Чтобы не упасть, пришлось буквально лечь на острые, криво обломанные сучья. Перебирая конечностями словно таракан, он влез на край и спрыгнул внутрь крепости как раз в тот момент, когда настил не выдержал и начал рассыпаться, обрушиваясь в воду.
Два десятка мужчин, суетившихся у стены, только начали разворачивать оружие, когда по ним прошелся свинцовый дождь. Короткими точными очередями Горыня зачистил стены крепости и, видя, как по двору мечутся три упыря, достал гранату из кармашка. Взрывчатка была не самой лучшей, но двести граммов – это двести граммов, и упырю, который сунулся к цилиндру, просто оторвало голову, а второй нахватал в бок осколков и, взревев словно паровоз, попытался достать в прыжке Горыню, но не допрыгнул и врезался башкой в стену, чуть не сбросив его с верхней площадки.
Почуяв врага совсем рядом, монстр встал на задние лапы и, пробив головой относительно тонкий слой настила, оглянулся, ища человека.
– Да здесь я, здесь. – Горыня изо всех сил врезал окованным сталью носком сапога по чувствительному носу упыря и, когда тот широко раскрыл пасть и огласил лес ревом, вогнал в пасть короткую очередь из автомата. Тело сразу же обмякло и рухнуло на землю.
А третий упырь в это время забрался по лестнице и по скрипящим и подламывающимся доскам неторопливо двинулся к такому вкусно пахнущему мясу…
Графиня Светлова, которую накрыл откат окончательной смерти двух десятков навок, потеряла сознание как раз в тот момент, когда ее тело раскачивалось в коленно-локтевой позиции. К счастью, вошедший в раж кавалер этого не заметил, продолжая движение.
Очнулась магистр практической магии довольно быстро, но настроение у нее было совсем не радостным. Сухо поблагодарив Рошфора за «незабываемые наслаждения», она быстро привела себя в порядок и пошла проверить, как обстоят дела в подземелье.
Вернулась Светлова как раз в тот момент, когда сдох первый упырь, и упала, словно подкошенная, прямо перед окном. И напрасно виконт подносил к ее лицу нюхательную соль. Стоило ее глазам открыться, как раздался дикий рев упыря, странный шелестящий звук, и графиня снова вырубилась.
Теперь будущее уже не казалось виконту таким блестящим. Без поддержки сильного мага крепость было не удержать, а уж потом трудно себе представить, что сделают с ним воины князя. За счастье будет просто провисеть пару дней на колу. Ханьские мастера долгой смерти могли растянуть пытки на долгие месяцы, поддерживая тело в сознании и раскрывая новые аспекты слов «адский ужас» своим подопечным.
А третий упырь неторопливо двигался к Горыне, полностью игнорируя трупы. Его интересовало только свежее, еще кричащее мясо, потому что именно эманации смерти, выделяемые погибающим организмом, делали упыря сильнее.