Елена Седьмая была явно удивлена и уже приготовилась отчитывать, но я её опередил:
— Наши личные уделы в губерниях, те, что севернее столицы, думаю раздать подданным. Они не очень плодородны, а внимания требуют немалого.
— Взамен же намереваетесь забрать чернозём? — догадалась императрица.
— Намереваюсь взять, — поправил императрицу. — Понятно, что это будет не в этом году и не в следующем. Вот завоюем Булгарию, тогда и произведу соответствующие изменения. Земли же, от которых намереваюсь отказаться, послужат в качестве вознаграждения тем, кто отлично проявит себя в будущей войне.
— В этом есть смысл, сын наш, — мне была послана недолгая улыбка. — Но потребуется изменение известного указа. Сделать сие будет затруднительно.
— Думаю, что это вполне преодолимое препятствие проблема, а не неразрешимое препятствие. Все дворяне мечтают получить земли поближе к столице, а не на каких-то там украинах Империи. Так что подобные изменения, наверняка, будут приняты с воодушевлением.
Снова повисла пауза, а я её не прерывал, ожидая дальнейшего развития разговора.
— Мы вот подумали ещё об одной проблеме… — снова взяла инициативу Елена Седьмая. — Многие древние рода угасают, не имея наследников по мужской линии. Вы как-то неявно говорили о будущем разрешении многоженства… Но, надеемя, вы понимаете, что это тоже не гарантия рождения сыновей. В некоторых западных государствах узаконено наследование по женской линии, если мужская прервана. При этом дети от последующего брака получают фамилию отца матери. На Альбионе, где королевство моей сестры, это вроде называется agnatic-cognatic succession, вот только мы затрудняемся с переводом на русский. Возможно, лучшим вариантом будет фраза: смешанное наследие.
Хм… В моём прежнем мире такое тоже было. Далеко за примерами ходить не надо, а достаточно взглянуть на английскую королевскую династию.
— Если вы, маман, думаете, что в этом есть необходимость, то лично я не вижу никаких препятствий для принятия такой формы наследования.
— Ну, и хорошо, — с видимым облегчением улыбнулась императрица. — Где думаете поселить своего гостя князя Шаликова?
— В гостевых покоях, которые сейчас пустуют… И да, имею желание показать ему одну из ваших фрейлин…
— С какой целью? — на лице женщины появилось искреннее недоумение. — И с кем именно?
— С Мышецкой Вольгой Кирилловной, — не стал юлить я. — Помнится, вы как-то говорили, что она вряд ли надолго останется при вашей персоне.
— С Вольгой? — переспросила маман, сразу успокоившись. — Что же… Если девушка князю понравится, то они получат наше разрешение.
«Вот так просто?» — настал мой черёд удивляться.
— Мы хотели вам ещё сказать, что гонец из Хазарии привёз некоторые новости. Доподлинно неизвестно, но поговаривают, что кахан болен. Как бы это не стало препятствием вашей женитьбы, принц.
Я взглянул на императрицу и не заметил у неё никакого волнения. Очередная странность. Впрочем, ей моя идея жениться на хазарке изначально казалась сомнительной.
— Подождём более определённых вестей… — только и мог уклончиво ответить я, постаравшись прекратить дальнейший разговор.
***
В доме-башне алхимика было непривычно тихо, поскольку он перенёс все свои колбы и приспособления в новое здание, оставив в жилище лишь книги, которые уютнее читать в тишине.
После возвращения из Хазарии мы виделись всего лишь раз, поскольку я занялся лейб-гвардией и ревизию своих предприятий решил провести ближе к весне.
— Удалось провести серию опытов по отысканию формулы огнеупорного кирпича, экселенс, — начал Орест Неонович свой отчёт. — И, по всей видимости, через пару-тройку месяцев будут созданы первые образцы, коим предстоит пройти испытания. Что же касается тех термических пирамидок, то они уже имеются в наличии. Так же готовы чертежи плавильных печей.
— Значит, затыка лишь в кирпичах? — задал я вопрос. — А по другим задумкам как обстоят дела?
— Мы… то есть, Влас, сделал часы с минутной стрелкой… И центрифуга почти готова.
— Готова в виде опытного образца, или можно уже вплотную заняться производством?
— Как опытный образец, — немного смутился алхимик.
— Кстати, а где сам Влас? — только сейчас до меня дошло, что изобретатель отсутствует.
— Приболел наш Власий, экселенс… Простудился… Но дело идёт на поправку.
— Жаль! — искренне пригорюнился я. — Наши лекарства, мази и перевязочные материалы вроде бы неплохо продаются?
— Благодаря закупкам военного министерства мы с лихвой покрываем все имеющиеся расходы. Вот только хлороформ брать не желают, но думаю, что косность мышления рано или поздно будет преодолено, когда чиновники додумаются поинтересоваться мнением самих хирургов. — Орест Неонович сделал паузу. — Население тоже довольно инертно, хотя уже наметилось стойкое повышение спроса на безоар и активированный уголь. А вот аспирин просто не успеваем отгружать.
Я снова кивнул. Интересно, что скромный Лин избегал в личной беседе произносить распространенное здесь название этого лекарства — холлин. Что же до мази Вишневского, то с ней имеются проблемы, поскольку конечные потребители жалуются на её запах. Странные люди! Из их ртов разит настолько противно, что я стараюсь не подходить к людям ближе, чем на пару шагов… А они от мази носы кривят… Вот уж действительно, в своём глазу бревна не замечают.
— Значит, Орест Неонович, неотложных дел поубавилось?
Глаза алхимика забегали. Ага! Сейчас попытается соврать…
— Ну, как же поубавилось, экселенс?! Вон, сколько людей подо мной ходят… Каждого надо проконтролировать, дабы не начудил… И огнеупорные кирпичи… Да много чего!..
— Полноте, полноте… — благодушно махнул я рукой. — Просто хотел напомнить об исследованиях по получению малодымного пороха и амиачной селитры.
Алхимик заметно напрягся, и я решил сменить тему:
— Расскажите, как продвигается обучение будущих лекарей и алхимиков.
— Из двух десятков отобранных юношей более-менее толковыми оказалось восемь. С ними я провожу больше часов обучения, чем с остальными…
— А девушки?
— Что «девушки»?
— Девушек не рассматриваете в качестве будущих лекарей? Неужели и вы свысока к ним относитесь?
— Прошу прощения, принц… — замялся Лин. — На первое время от девушек я решил отказаться… — мужчина чуть заметно покраснел. — Они больше мешают, чем помогают.
— Ладно… Хорошо… Вам виднее, — я не стал спорить, поскольку проблему совместного обучения в патриархальном обществе неплохо представлял. — Но рано или поздно, придётся и их обучать, поскольку женщины — это половина населения Империи, пусть сейчас эта половина в своей массе и неграмотная.
***
Вид зимней столицы навевал почти благостные размышления. Как бы я неодобрительно относился ко всему, что связанно с морозным временем года, в том числе и к снегу, он скрывает своей белоснежной простынёй многие неприглядности. Хотя городские обыватели нехорошими словами клянут снежный покров, очищая от него прилегающие к своим домам территории. Если этого не делать, что передвижение по улицам станет вообще невозможным. Да, приходится домовладельцам за свой счёт вывозить снег, и тратят на это за зиму неплохие суммы…
Моя охрана следует в десятке шагов позади, а я пытаюсь понять причину своих тревожных раздумий. В первую очередь напрягает сама императрица. Конечно, я взрослею, и моя оценка окружающих людей неизбежно изменяется. Ничего плохого не могу сказать о Елене Седьмой, но в последнее время она стала как будто другим человеком. Раньше была ласкова и заботлива, ныне же по большей части бесстрастна. На чай почти не зовёт, о своих снах не рассказывает, мыслями об обустройстве государства делится редко, да и то формально.
Думаю, что моё неожиданно отбытие в Хазарии является главной причиной охлаждения отношений… Но, право же… Нельзя же дуться на протяжении трёх месяцев! Тем более, что маманька была предупреждена через гонца. Я и раньше иногда изменял первоначальные планы, так что неожиданным моё поведение назвать нельзя. Может, виной наступающий климакс? Когда он у женщин появляется? Не помню… Ну, не может же в её тело вселиться какая-нибудь попаданка? Нет, не может… Слишком неправдоподобно сие…