– Если хоть один ляхский конь пострадает, то мои лейб-гвардейцы вас самих будут спутывать и жеребцов подводить. Ферштейн?
Вот теперь по их лицам вижу, что проняло. Ну и замечательно.
Естественно, в первый день прибытия дипломатов никакие официальные мероприятия не намечались. Гостям, конечно же, надо было дать отдохнуть с дороги. Помыться тоже не помешает тем, кто ещё не успел стать настоящим европейцем, и не отвык от еженедельной бани. Таковых, как мне потом донесли, было около трети.
В оставшееся время я старался высмотреть племянницу королька ляхов, но все, кто имел отношение к женскому полу, были закутаны в шубы с пышными воротами. Так что узнать, кто там девушка, а кто старушка, не представлялось возможным. Вот жаль, что я заранее не подумал о том, как можно подсмотреть за помывкой в бане. Ну а что?! Надо постараться узреть не только лицо предлагаемого товара, но и другие места. Кто меня за это осудит?
Кто-то может возмутиться, что я употребил слово товар. Совершенно зря. Все же помнят традиционное обращение свахи к родителям невест: “У вас товар, у нас купец”? Так вот, купец – это я. И этот купец хочет осмотреть всё в подробностях, и, желательно, пощупать. При этом совершенно не важно, что у меня нет желания приобретать предлагаемое. Никто не поинтересовался об этом заранее, так почему я должен идти на поводу? Если один вдруг хочет продать что-то, не стоит плакаться, если покупатель отнекивается.
Мне тоже пришлось пёрышки почистить. Это я о своём парадном бальном костюме. Портной был вздрючен, и ворот размят. Так что костюм сел отлично. Осталось помыться во всех местах и ложиться спать, чтобы утром выглядеть как свежий огурчик. Спал, на удивление, хорошо и проснулся в добром расположении духа. Позавтракал булочками и в очередной раз подумал, чтобы надо завязывать с этими вкусными кондитерскими изделиями. Теперь можно отправиться к императрице, дабы узнать о предстоящем суматошном дне.
Не знаю, как спалось Елене Седьмой, но вид у неё был обычный. Видимо, поняв, что любимый сын совершенно не хочет знаться с панночкой, она не особенно переживала по поводу этой части переговоров. Так что когда я заявился, все фрейлины занимались привычной суматохой, и на меня почти никто не обращал внимания. А я вот заметил среди них новенькую. Неплоха, есть за что подержаться.
– Сын наш, – императрица заметила изучающий взгляд и решила отвлечь меня от несвоевременных, как она думала, размышлений.
– Да, Ваше Императорское Величие! – подобрался я.
– Вы готовы?
– Эм… К чему?
– К приёму, который назначен на три часа дня.
– А н-нада? Там будут взрослые дяденьки и тётеньки, и мне, малому, станет скуш-ш-шно. Может, направите племянницу ляхского королька в мои покои, и там мы придём к коиту… простите, к консенсусу.
– Сын наш! В половину третьего мы ждём вас на этом самом месте. Если опоздаете, то за вами придут.
– Да, маман. Всё будет сделано в лучшем виде.
– Ступайте, мы сейчас будем платье примерять.
Ну что тут скажешь? Моё мнение почему-то никого особо не интересует. Обидно, однако! Отправился я в казарму лейб-гвардейцев. Вдруг, им что-то срочно надо, а спросить стесняются. Нет, всё нормально, занимаются обычными делами и на ясновельможных внимания не обращают. Ну так, если только чуточку зубоскалят по поводу их внешнего вида. Я бы тоже посмеялся, но мне сейчас нельзя на конфликт идти. Честно говоря, ляхов на свежем воздухе слонялось мало. Видимо, холодно им, болезненным, вот и греются в тепле.
Была у меня тайная надежда, что Вероника, племяшка королевская, устав от многодневного сидения в санях, выйдет прогуляться, а тут я весь такой красивый и галантный. Но нет, панночку нигде не было видно. Дизлайк ей ставить не стал, но зарубку сделал. Попинав… э-э-э… сугробы, я вернулся во дворец. Ну а в означенное императрицей время был на месте и с тоской ловил мух, ибо до меня никому опять не было дело. Тяжела ты, шапка Мономахова!
Большая приёмная зала была забита почти наполовину. Елена Седьмая, как и положено императрице, восседала на троне, а я стоял у её правой руки. Далее находились родственнички. Даже нетрадиционная, притащилась, и сейчас с видимым неудовольствием разглядывала гостей. Нахалка! Ну, не нравятся тебе ляхи, так зачем им это показывать?! На них все соседи зуб имеют, на этих петухов клевачих, норовящих на любого напасть.
Паны важно так встали, и кажется, что это мы к ним на поклон притащились. Вот и панночка здесь, – самая спесивая, наверное. Ну, да, почти красавица. Может даже с Никой сравниться, но смотрится неживой статуей, и поэтому никаких добрых чувств не вызывает. Холодная красота и в Африке холодная.
Перестал я разглядывать панночку, и стал прислушиваться к тому, что посол зачитывает. Небось, Кемскую волость просит? Нет, ту свеи наверняка захотят. Поговаривают, что ляхи по простоте своей душевной желают заполучить наших воинов в виде своеобразного экспедиционного корпуса для завоеваний соседних земель. А сами-то сколько выставят? Ну да, ну да, они же маленькие и всё у них маленькое, кроме тщеславия и амбиций. Эта информация, – про экспедиционный корпус, – была непроверенной, но вполне похожей на правду. Конкретности узнаем на Государственном Совете. Сейчас же посол поёт соловьём о том, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.
Хорошо, что эта речь, является формальностью, поскольку важный официальный текст ещё вчера был Елене Седьмой передан для ознакомления. Императрица произнесла в ответ несколько предложений, в которых уверялось о верности союзному договору. Обычные дипломатические словесные игры. Скучно! Теперь я полностью уверился, что надо мамашу оставлять в соправителях. Иначе, я челюсть себе когда-нибудь вывихну от зевоты. Странно, но зачем племянницу своего королька притащили, так и не было сказано. О ней вообще ни слова, будто бы и нет её.
Наконец объявили об окончании торжественного приёма и о предстоящем обеде. Ляхи чуть ли не бегом покинули залу. Теперь всем будет, что обсуждать.
Столы накрыли в малой приёмной зале. Оно и понятно, что такую толпу единовременно только там можно рассадить и накормить.
По древнему обычаю сейчас все расселись по старшинству. Не в смысле возраста, а по занимаемым должностям. Поскольку официально я ни министр и не глава департамента, то оказался в отдалении от императрицы. Ну вот, а говорили-то как красиво, что наследный принц – полноценный член Государственного Совета. Ага… три раза этот самый член.
И надо же было такому случиться, что напротив своего места увидел я панночку. Случайность? Не думаю! Ох, уж эти дипломатические игры. Когда все, кому надо, произнесли высокопарные слова, лакеи начали разносить яства. Почувствовалось оживление, и в воздухе постепенно начал усиливаться шум от разговоров. Я молчал и не очень-то вертел головой. Да и на кого смотреть. Молчала и Вероника, незаметно стреляя в мою сторону глазками.
Я помню эти игры из прошлой жизни, правда, не так уж и хорошо, но правило простое: кто первый проявил явный интерес, тот и проиграл. Так и сидели невозмутимо, будто едем в одном вагоне метро в утренней толчеи. Это не мешало мне наблюдать за поведением панночки, подмечая её манеру поведения. Рядом с ней сидел какой-то пан-таракан и старался невзначай обратить на себя внимание королевской племянницы. Изредка ему это удавалось, и надо было видеть улыбку, которая расплывалась по его гладко выбритой физиономии. Впрочем, я, наверное, несправедлив к этому молодому мужчине, ничего мне плохого не сделавшему. Наоборот, он помогает мне чуть лучше понять свою визави.
Примерно за полчаса получилось составить поверхностное мнение, нашёптывающее, что Вероника или играет девушку себе на уме, или просто смотрит на всех как на г...о. Очень хорошо, тем будет интереснее понаблюдать, как она вскоре будет подавать мне явные заинтересованные знаки. И когда это произойдет? Да завтра на балу. Ведь если её сюда послали очаровать меня, – а иначе зачем вообще она тут? – то ей придётся выйти из образа ледяной красавицы.