– А Мойша Меченый тоже на деньги попал?
– Нет, он ссужал желающих в долю войти. Вот сейчас, поскольку скоро уезжать собрался, требует вернуть долги.
Я от души рассмеялся, а Влас лишь недовольно смотрел и сжимал кулачищи. Поняв, чем это мне сейчас может грозить, я пояснил:
– Не удивлюсь, что Мойша был в доле, но с другой стороны.
– Не понял.
– Он был с теми, кто этот обман придумал.
По выражению лица мужчины было видно, как мои слова активировали мыслительный процесс, чей результат не был приятен.
– Сволочь! – кулачище опустилось на стол с такой силой, что одна из толстых досок треснула. – Убью! – взревел Влас и начал подниматься.
– Подожди-подожди! – решил я хоть как-то успокоить собеседника. – Не факт, что моё предположение верно. Ну а потом, если кто-то решил такой обман провернуть, то и о собственной защите продумал. Что ты сможешь сделать один?
– Расскажу, кому надо. Они поверят.
– Поверят, что ты подумал о том, что Мойша виноват? Без доказательств?
– И что делать? – Влас сейчас был явно растерян и не очень хорошо соображал.
– Точно, не кулаками махать, поскольку подстрелят тебя из самопала и концы в воду. Хотя, если ты много денег должен, то в любом случае к тебе придут.
– Есть у меня одна задумка как долг вернуть, но времени мало, да и не факт, что получится.
– Ну а просто исчезнуть из города до поры, до времени? Горбач уедет и ты никому ничего не должен.
– Лавку сожгут. Да и кто мне потом верить будет, если долг решил не отдавать. Сам же знаешь, что в нашем деле долг, – вещь серьёзная. Сначала отдай, а потом доказывай, что тебя обманули. Даже если уеду куда, то и там рано или поздно поймут, кто я, поскольку таковых немаленьких мало. – Влас указал рукой на себя.
– Денег-то много должен?
– Очень. Всё жадность, будь она неладна… И глупость.
– Тогда тебе надо уходить отсюда, и на новом месте заняться чем-то другим.
– Куда бежать? И как новое дело начать, если денег нет?
– Ну а если Мойша сам признается, что в доле с обманщиками был, то долг можно и не отдавать?
– Если случится, как ты говоришь, то да. Кто своих подставляет, тот вне нашего закона. Сам же это знаешь.
– Знаю-знаю… – я уже составлял в голове комбинацию. – Если я тебе помогу от долга избавиться и новую жизнь начать, то пойдёшь под мою руку?
– Под твою руку? – Влас даже не подумал рассердиться. – Что за хрень ты говоришь, паря?
– Ты вначале ответь, а я тебе всё и расскажу.
– А что делать надо под твоей… рукой?
– Механизмы всякие придумывать. Почти всё то, что ты делал раньше, но без неприятностей с законом.
– Так я по уши в этих неприятностях.
– Это уже моя проблема. Ты, Власий, ответь на вопрос: готов ли ты расстаться с прежней криминальной жизнью, чтобы продолжать изобретать механизмы?
– Да кто ты такой, паря?
– Ну, подумай пару деньков. Время, как я понимаю, ещё есть у тебя.
– Хорошо, обдумаю твои слова, – задумчиво ответил Влас.
***
Министр внутренних дел князь Духовской встретил мой неожиданный приход не совсем доброжелательно, поскольку пришлось оторваться от неотложных дел.
– Я не задержу вас долго, князь, – пообещал я. – Мне вот только узнать с кем следует обговорить одно дело. Я узнал, что некий криминальный банкир собирается уезжать из столицы в германские земли. Правда, я не знаю, сколько монет он собой возьмёт, а сколько положит в банк, дабы не тащить набитые золотом и серебром сундуки.
– Хмм… – министр был явно удивлён. – И кто этот человек?
– Некий Мойша Горбач по кличке Меченый.
– Докладывали мне о таком, – задумался князь. – Это вам, принц, надо с начальником столичного сыска побеседовать. Но… – министр был явно озабочен. – Лучше я с ним поговорю… После того как вы мне всё расскажете, конечно. Дело-то нешуточное.
Пришлось рассказать всё, что знал, не упоминая имени лавочника.
– Слышал я об этом, слышал, – кивнул князь. – Нескольких наших дворян им тоже удалось одурачить. Возможно, что ваши предположения обоснованы, принц. Вот только если этот Горбач решил деньги через банк перевести, то мы об этом ничего не узнаем, поскольку банкиры не захотят ничего рассказывать. Им же выгода огромная случится, поскольку деньги при них останутся.
– Так надо принять закон, что не только всё имущество, нажитое криминальным способом, подлежит конфискации в пользу государства, но и банковские вклады в любой форме.
– Хмм… Это хорошая мысль, Ваше Высочие! На завтрашнем Малом совете о таком указе и поговорим. Чем раньше императрица его подпишет, тем нам будет проще с делом этого Горбача сладить.
***
Влас встретил меня с тоской на лице.
– Обдумал моё предложение? – сразу перейдя к делу, спросил я.
– Допустим. Но вначале ты мне расскажешь о своей задумке.
– Э-э, нет. Дело затевается серьёзное, и вот так разбалтывать я не собираюсь.
– Я никогда ни под кем не ходил, – набычился Влас.
– Я и не заставляю тебя ходить, просто пребывать под моим руководством. Будешь заниматься своими и моими делами, но не теми, что караются законом. Если что придумаешь для меня полезное, то я займусь финансированием производства задумки. Если не увижу пользу, то можешь делать со своим изобретением, что хочешь. Первое время будешь жить полностью за мой счёт. Ну а далее посмотрим.
Влас продолжал смотреть на меня с недоверием.
– Что ты задумал?
– А что ты надумал? – продолжал спрашивать я.
– Если сможешь убрать Мойшу, то я согласен.
– Хорошо. В ближайшие несколько дней будь готов к переезду. Дом не продавай, пригодится. Если избавлю тебя от Горбача, то начнём общее дело, если нет, то никакого нашего разговора и не было.
***
– Сегодня на обсуждение Малого совета вынесен один законопроект и одно предложение по дополнению в законодательство, – размеренным тоном произнёс министр сельского хозяйства князь Дулов.
– Раз законопроект подготавливался вашим министерством, Конон Ликургович, то вам и докладывать, – милостиво кивнула императрица.
– Как всем известно, – князь посмотрел на меня. – В последние десять лет каждый год поступает всё больше писем от дворян, в которых они предлагают отменить право земледельцев покидать своих арендодателей. Мы два года назад уже обсуждали это и пришли к выводу, о более тщательном исследовании. За это время Министерство сельского хозяйства провело опрос и было выяснено, что действительно наблюдается значительный исход арендаторов от мелких землевладельцев к крупным. Случается и наоборот, но значительно реже. Примерно каждый пятый земледелец изъявляет желание поселиться на землях Удельного ведомства.
Министр протёр свою лысину, обвёл всех взглядом, опять остановился на мне и продолжил:
– В результате, многие баронства и некоторые графства почти обезлюдили. Дворяне еле сводят концы с концами и, соответственно, нищают. Чтобы защитить их, Министерство сельского хозяйства рекомендует Малому совету согласиться с вышеизложенным предложением. Статистические данные представлены в бумагах, выданных членам Совета.
– Высказывайтесь, господа, – предложила Елена Седьмая.
– Я ознакомился с этими цифрами ещё на днях, – начал министр финансов. – Действительно, государство нищает, поскольку нищают дворяне, являющиеся его оплотом. Так что Министерство финансов в моём лице одобряет предложенный законопроект.
За князем Яблоновским начали высказываться и другие. Многие поддерживали предложение, но были и возражения.
– Я против! – заявил министр внутренних дел князь Духовской. – Если запретить земледельцам переходить от одного арендодателя к другому, то они начнут попросту сбегать, что повлечёт за собой увеличение количества лихих людей. Даже крыса, загнанная в угол, бросается на человека. Нельзя арендаторов оставлять без выбора.
– Я тоже против, господа, – мой голос вначале речи немного дрожал. – Я вижу, что нерачительные землевладельцы, плохо управляющие своими ленами, хотят переложить свои проблемы с больной головы на здоровую. Это похоже на то, как плохой мастеровой, у которого никто ничего не покупает, требует запретить другим мастеровым продавать свою продукцию. Если землевладелец не думает о последствиях своей некомпетентности, то я не вижу никакой причины оставлять за ним землю. Лошадь, если её плохо кормить, но постоянно заставлять возить телегу, быстро откинет копыта. Если арендодатели думают лишь о том, насколько в текущем году поднять аренду, то почему земледельцы должны безропотно нести ему деньги?