Я выхватил арбалет и, прицелившись, выстрелил прямо в сияющий красный глаз Риверса, который, заподозрив неладное, попытался вернуться в тело. Он не успел. Болт пробил глазницу насквозь и пригвоздил Риверса к чардреву сзади.
Словно в одно мгновение вся дурная аура этого места пропала. Дышать стало проще, а мягкое сияние, пробивающееся сверху, стало гораздо теплее и ярче.
Через секунду в пещеру влетели мои сопровождающие, которые облегчённо вздохнули, увидев, что со мной всё в порядке. Очевидно, злые чары спали с них после смерти Трехглазого Ворона. Исчезновение чар является доказательством того, что он действительно погиб. По моим прикидкам, Риверс собирался убить меня в день моего попадания, но, почуяв неладное, начал возвращаться в тело. Процесс возвращения в тело происходил не так быстро, поэтому он вернулся и не успел среагировать. Если бы я попытался напасть на него, когда он был в сознании и не дезориентирован, то он бы мигом успел перенести своё сознание в чардрево, в которое он врос. Но он погиб находясь в теле, не успев перенести сознание в другое место. Это означало окончательную и бесповоротную смерть для древовидца.
Раздалось улюлюканье и через другой вход в пещеру вломились Дети Леса, вооруженные копьями и ножами.
Они напали на моих бойцов и завязалось сражение. Но эти зелёные карлики ничего не могли противопоставить людям.
— Ни в коем случае не убивайте их! Возьмите живьём! — кричал я.
— Ах, какой интересный образец! Ох! — восторженно кричал Квиберн.
Зелёненьких человечков повязали веревками, и мы собрались покидать это место.
Напоследок Пёс обыскал пещеру и принёс мне два свёртка. В одном лежал переливающийся темным цветом валирийский меч, а в другом несколько кинжалов, похожих на смесь обсидиана и неизвестного металла.
— Этот меч ваш, мой король. — уважительно сказал Пёс. Кажется, его преданность мне стала ещё больше, после того, как он увидел, что я в одиночку расправился с «мудацким оборотнем».
— Похоже, это Тёмная Сестра. Родовой меч Таргариенов, который пропал за Стеной вместе с Бринденом Риверсом, — заключил Квиберн.
— На кой мне два валирийских меча? — пошутил я, но нацепил меч на пояс.
— То есть это, — Клиган с выражением произнёс «это» и тыкнул пальцем на труп Риверса, — было Таргариеном?
— Я сомневаюсь, что к этому существу применимо определение по династии, — задумчиво произнёс Квиберн.
— Думаю, в нем ничего человеческого не осталось уже. А ведь только человек может умереть, — я процитировал слова Хагрида про Волан-де-Морта. — Но в любом случае он мёртв. Постарайтесь, зачистить всё здесь. Нам не нужен вихт-Риверс.
Я кивнул на ящик с гранатами с диким огнём, который нёс один из солдат.
Пёс вызвался лично сделать это. Уж больно сильно он недолюбливал Трехглазого Ворона после того, как тот откалошматил Клигана в теле Робба Старка и после покушения на королевской свадьбе, когда арбалетный болт угодил в Пса. И это, несмотря на то, что Пёс всё ещё боялся огня и отворачивался в сторону, видя минометы и воздушные шары.
Уходя, я обернулся и через плечо бросил поверженному сопернику:
— Неприятно это говорить, но ты разочаровал меня…
Сандор кинул несколько гранат в чардрево и оно вспыхнуло как спичка. Мы пошли наружу, а Пёс остался проследить за тем, чтобы всё сгорело дотла.
Наверху я наконец набрал в лёгкие свежий морозный воздух и просто стоял, наслаждаясь кислородом.
Вскоре наружу вышел счастливый Пёс, и мы тронулись в путь.
— Это единственный раз, когда я был так сильно рад огню, — признавался Пёс, который заверил, что от Риверса и его дерева остался лишь пепел.
Путь к Стене занял меньше времени, чем ожидалось. Наверное, потому что мы были веселы и шумно переговаривались друг с другом. Все были рады, что выбрались из той передряги живыми, а я был рад, что одолел опаснейшего соперника. Единственными, кто был не рад, были Дети Леса, которые что-то возмущённо ворчали на своем языке, лёжа на плечах дозорных.
На подступах к Чёрному Замку мы услышали рёв рога.
Один сигнал. Разведчики.
Но погодите, два сигнала. Одичалые? Откуда?
И тут прозвучал третий сигнал. Белые Ходоки…
Глава 38. Великое сражение во льдах
Под Стеной раскинулось войско мертвецов.
А мы стояли на Стене и взирали на эту орду. После третьего сигнала, моему отряду удалось влететь в ворота Чёрного Замка за секунду до их закрытия, на пятки наступали мертвяки.
И сейчас, Чёрный Замок во всеоружии был готов встретить врага. В моей армии, которую я привел на Стену, было четыре тысячи человек. В основном Серая Гвардия и множество рыцарей. Цвет нации, как говорится. Будет очень грустно, если они все тут полягут. Впрочем, в таком случае я буду лежать неподалёку, а не грустить. Точнее, не лежать, а шататься в составе армии вихтов. Знал бы, что Иные умеют так незаметно и быстро подкрадываться — взял бы всю армию. От Дозора солдат было немного, около пятисот, плюс мобилизованные мужчины Кротового городка.
На вершине Стены поставили вообще всех, кто хоть как-то умел стрелять из лука, а также притащили несколько тяжёлых бочонков, наполненных обледеневшими галькой и опилками. Никакого обсидиана, но такая бочка, упавшая с огромной высоты, раздавит всмятку пару десятков вихтов. Обсидиан тоже был. Благо я с самого начала озаботился этой темой и заставил армию вечно таскать с собой обсидиановые стрелы и кинжалы. Но стрел, способных разить мертвяков и Ходоков, всё равно было недостаточно на всю эту армию. Поэтому стрелы с чёрными наконечниками выдали только самым метким лучникам. Остальные должны были стрелять простыми горящими стрелами, обмазанными в диком огне, в надежде попасть в какую-нибудь конечность мертвяка и тем самым обездвижить его. Обсидиан убивает вихтов, но ведь никто не запрещал стальным оружием отрубить им все конечности и голову. Также наверху находился я со всем своим ближайшим окружением: Борнхольм, Пейт, Клиган, Тирион, Лорас Тирелл, командующий столичной стражей Джаселин Байоутер и недавно присоединившийся к нам Давос Сиворт.
К тому же легковоспламеняющихся вихтов убивает ещё и огонь. Вот с чем у нас проблем нет. Катапульты с горшками дикого огня были подняты на Стену вместе с баллистами, заряженными снарядами, на конце которых находилась ёмкость с диким огнем (своеобразная ракета). Также в обозе войска находился воздушный шар, но я боялся, что в такую погоду его будет невозможно поднять. Метель усилилась стократно и было темно, несмотря на то, что час назад солнце находилось в зените.
Но даже с такой комплектацией, я понимал, что победить Иных будет крайне проблематично. Их войско превосходило наше в несколько раз. Если наша армия насчитывала шесть тысяч, то численность войск противника не поддавалось счёту. Даже при плохой погоде, темноте и низкой видимости, было понятно, что вражеские силы застилают весь горизонт, а ведь у них ещё где-то резервы сидят.
Тем более наша армия была разношерстной: четыре тысячи моих профессиональных бойцов Серой Гвардии, пятьсот дозорных, большая часть из которых была стюардами или строителями, а также полторы тысячи мобилизованных в срочном порядке со всей округи крестьян.
Зато у нас было супероружие — дикий огонь в различных приспособлениях. Попытка поднять воздушный шар не увенчалась успехом. Как только шар поднимался в воздух, вьюга стократно усиливалась и на шар нападала стая мёртвых ворон. Поэтому пришлось срочно спускать его, чтобы он не попал в воронку и не перевернулся, уронив прямо на нас сосуды с диким огнем. Хотя мои подчинённые не глупые, пробный полёт на шаре они делали без груза и без снарядов со смесью. Стена была очень широкая и благодаря этому удалось поднять наверх немало солдат и метательные конструкции. Тут были уже знакомые баллисты и миномёты, стреляющие горшками дикого огня, ракетные системы дикого огня, катапульты, стреляющие большими ёмкостями, и стрелы с очень маленькими овальными наконечниками, в которых содержалось небольшое количество дикого огня.
Ракеты лежали на специальной батарее, угол наклона которой можно было регулировать, чем-то напоминало «Катюшу». Они устроены следующим образом: в основной части находился дикий огонь, а там, где у ракет находится сопло располагался незначительного объема заряд. Этот заряд поджигался с помощью фитиля и, когда фитиль догорал, заряд воспламенялся, горящая жидкость выделяла пары, и создаваемое газами давление, которому было некуда выходить, выталкивало ракету вперёд. Это была новейшая и плохо изученная разработка, поэтому было неизвестно, какова максимальная дальность такой ракеты. Она может пролететь триста, а может упасть через десять, поджечь всю Стену (на этот случай, ракетные батареи установили к краю Стены).