Во всем помещении лишь одна персона полностью понимала всё, что я говорю, и смотрела на меня хищными глазами.
— Хуман слишком много знает, — прошептало оно, неестественно вперившись в меня своими неморгающими зенками. Листочек резко перестал выглядеть больным и уставшим.
Тут я понял, что происходит что-то ненормальное и пора уже сворачивать шутки и переходить к делу.
— Да-да, а ещё ваш космолёт разбился здесь, и вы вынуждены были найти себе разумного с мощными экстрасенсорными способностями и прибиться к нему, — с раздражением сказал я. — Кстати, где космолёт разбился? — Я иронично хмыкнул. — Дайте угадаю, не в землях Вечной Зимы случайно? Пошутили и хватит. Отвечай на мой вопрос, иначе…
Я не успел договорить, как эта зелёная тварь оскалилась, обнажила острый ряд зубов и, выпустив когти, прыгнула на меня.
Но реакцию полученную на уроках с Селми не пропьёшь. Я ловко перекатился в сторону и когти существа, которое некогда было известно миру под именем Листочек, впились в деревянный пол, пробив его насквозь.
Особь внеземной цивилизации двигалась нечеловечески быстро. В два раза быстрее человека.
— Схватите эту тварь! — закричал я и Пейт тут же метнулся к монстру и нанёс ему удар такой силы, что, будь он человеком, множественные сотрясения мозга были бы гарантированы. Но это был не человек, а нечто иное, представитель иноземного вида, поэтому после удара, оно сделало попытку подняться. Тут уже подоспели остальные стражники, которые услышали шум и заломали его по самое небалуй.
— Что делать с этим… Существом? — спросил Пейт, держа за шкирку извивающуюся тварь, которая грязно ругалась на своём нечеловеческом языке.
— Зафиксировать как только можно. Отрезать когти, надеть намордник, кинуть в железный ящик, ящик кинуть в сундук, сундук подвесить над сосудом дикого огня и приставить охрану, разумеется. И да, пока остальные «Дети Леса», — пальцами я обозначил кавычки, — не в курсе, оперативно повяжите их и проделайте ту же операцию, — приказал я, потрясённо глядя на представителя чужого вида.
— Пошевеливайтесь! — гаркнул Пейт и люди разбежались кто куда.
Мне тут ещё пришельцев не хватало.
— Что это было, милорд? — шокировано спросил Квиберн.
— Меня больше волнует, когда нам ждать вторжения карательных отрядов этой расы, — задумчиво пробормотал я.
— И когда? — осторожно поинтересовался Квиберн.
— Не знаю, — в растерянности протянул я. — Надо как можно скорее собрать экспедицию и отправиться за Стену.
Сказано сделано. Я, Пейт, Борнхольм, Квиберн, а также пробившийся к нам Тирион отправились за Стену. До Кулака Первых Людей мы дошли в сопровождении отряда Ночного Дозора, а дальше сами, хоть меня многие отговаривали от этой авантюры, но о таких вещах должно знать как можно меньше людей.
Через несколько дней пути мы наткнулись на небольшой курган, на голой вершине которого одиноко стояла сосна. По информации, выпытанной у Детей Леса, — это здесь.
Мы приступили к раскопкам и стоило мне загнать лопату в снег, как раздался скрежет метала. И когда мы расчистили сугробы, то нам предстало поистине необычное зрелище.
Натуральный космический челнок небольших размеров. Скорее всего, он служил в качестве спасательной шлюпки и быть отсостыкован от более крупного корабля. Большая часть звездолёта была сильно повреждена и оголена, виделись многочисленные оборванные провода, сенсоры и кнопки.
Было видно, что его неоднократно пытались отремонтировать, но тщетно.
Инопланетный корабль, на котором инопланетяне, ставшие впоследствии Детьми Леса, потерпели крушение, был перевезён и разобран на запчасти в глубинах подземных лабораторий под замком Харенхолл. Все архивы об этой находке были уничтожены, все отчёты засекречены, а о случившемся знало лишь несколько человек на всем белом свете и они поклялись друг другу молчать.
Эпилог
Двадцать лет спустя
Я стоял у окна и взирал на раскинувшийся подо мной шумный город. За эти годы Ланисполис разросся до невиданных масштабов, с лихвой обогнав Королевскую Гавань по численности населения и Старомест по количеству каменных зданий. Хорошо, что ещё на стадии проектирования были предусмотрены многочисленные очистительные сооружения и глубокая сеть канализации — благодаря этому город не смердел как деревенский сортир.
Раздался стук в дверь и в проёме показалась голова, а затем чуть ниже ещё одна.
— Заходите. — Махнул я рукой и, приблизившись к столику, набрал себе кубок вина.
Прихрамывающий и седой Пейт и Тирион, в бороде которого стали проявляться серебряные нити, перешучиваясь, зашли в кабинет и расселись по местам.
Мы начали наши очередные посиделки. Практически каждый свободный вечер мы собирались дружной компанией, пили вино, пировали и вспоминали былые времена. Инициатором попоек являлся я и организовывал я это потому, что в последнее время меня грызло постоянное чувство одиночества и горечи. Кажется, только сейчас я полноценно понял, каково было Роберту Баратеону и почему он предпочитал забыться в вине.
Бухал я много. Начал налегать на выпивку после смерти Пса и эпидемии Чёрного Мора, которая прошлась по Вестеросу год спустя после победы над шайкой Стоуна. Болезнь унесла много жизней, и она не делала различий по сословиям, скашивая как дворян, так и крестьян. Целые знатные рода вымерли под корень. Для борьбы с ней пришлось срочно вводить карантин, закрывать границы и мобилизовать всех доступных мейстеров и лекарей, включая недоучек. Разумеется, это сильно ударило по казне королевства. На восстановление экономики и торговли ушли годы и всё равно некоторые считают, что Вестерос до сих пор окончательно не оправился от последствий эпидемии. Но в дальнейшем это послужило обоснованием для медицинской реформы, которую я претворил в жизнь. По ней в каждом крупном поселке численностью от трехсот человек должен был находиться фельдшерско-акушерский медпункт. А проще говоря, дом государственного лекаря, который оказывал первую помощь, вправлял вывихи, проводил роды, лечил переломы и заболевания как у людей, так и у скотины. Фельдшерами назначались бывшие мейстеры, которые после Чёрного Мора зачастую оказывались без хозяина по причине вымирания его династии, а также выпускники медицинских факультетов и лекари, доказавшие свой профессионализм.
А потом ещё эти постоянные восстания знати, бунты черни и теракты этих революционеров-народовластников, которые были уже как кость в горле и за эти двадцать лет не думали сдаваться, а только расширили свое влияние. Постоянно в седле, постоянно скачаешь то туда, то сюда, подавляя мятежи. И я не выдержал и запил. Помню, как однажды проснулся на крыше самой высокой башни Харенхолла, который во избежание неприятных ассоциаций был переименован в Белый Замок и служил имперской резиденцией. Как я там оказался, я не помнил, пришлось громко звать на помощь своих гвардейцев, которые знатно пересрались, увидев меня высоко в облаках.
Маргери мне уже всю плешь проела своими скандалами. После рождения второго сына у неё совсем резьбу сорвало, и она стала больше походить на Лизу Аррен, а не на ту хитрую и остроумную молодую девушку, на которой я женился. Она набрала вес, растолстела в щеках и, что самое обидное, практически не допускала меня в свои покои. Любовников у неё не было — я проверял, скорее всего, просто наступил климакс. Изредка, раз в месяц мы занимались сексом, но это происходило так дежурно и отстранённо, что в полной мере могло претендовать на термин «супружеский долг». К тому же, это действо сопровождалось постоянным недовольным ворчанием с её стороны и не вызывало у меня никакого удовольствия, поэтому мне ничего не оставалось, как самому завести себе любовницу.
Выбор был широк, поэтому я смог собрать себе внушительный гарем из женщин, которых в то или иное время где-то подмечал. Только вот ожидаемого удовольствия это мне не приносило, всё превратилось в обыденность и рутину. Всех бастардов, которые рождались от моих любовниц, фиксировала специально созданная мной служба, которая обязана была обеспечить им счастливое детство и успешное будущее. В воспитании некоторых бастардов я принимал большее участие и в дальнейшем пристраивал их на хлебные места, тем самым обеспечивая себя верными мне кадрами.