— Вы носы-то раньше времени не вешайте, — ободрил их Фермер. — Тут ведь какие еще особенности есть? Бойца спецподразделения сначала учат таким вот премудростям, а уж потом только по специальности готовят… Ну, там взрывником или снайпером, артиллерийское дело или связь. На все это время нужно. А у вас уже специальности есть. Из меня вот артиллерист почти никакой, а из вас, товарищ Трошин?
— Так, товарищ майор госбезопасности, я ж этой наукой сколько лет занимался!
— Ну, значит, не так много и осталось. Ходить, лежать, в цель точно попадать. А основные ваши умения при вас уже есть. А уж ходить и стрелять мы вас научим, не беспокойтесь.
Народ слегка приободрился.
— Если еще вопросы есть, спрашивайте.
— Товарищ капитан госбезопасности, — это уже ко мне. — А вот вы с двумя пистолетами ходите, это зачем? Автомат ведь лучше?
— Лучше. Но далеко не всегда. Смотрите.
Я выщелкнул из пистолетов магазины и проверил, не остались ли патроны в патронниках…
— Разбейтесь-ка на две группы и разойдитесь подальше, метров на двадцать. Туда… и вон туда… И так, чтобы не напротив стояли. Да, так встаньте, чтоб друг другу не мешать.
Бойцы выполнили мои указания.
— Вот я сейчас вроде как не вижу вас никого, по тропинке этой иду… и вдруг — опа! Гости дорогие! Могу я сейчас по вам из автомата по всем сразу стрелять?
— Нет, ну как же! Не одни, так другие вас и подстрелят, — ответил за всех сержант Несвидов.
— Ну, смотрите внимательно, на кого ствол смотреть будет. А заодно и попробуйте меня на мушку взять.
Так… Приготовились… Они все настороже, руки напряжены, какой-то каверзы ждут. Правильно, между прочим, ждут. Не может, по их понятиям, человек с пистолетом на нескольких противников в лобешник попереть. Уйти, да, может и должен, вот они уже и прикинули, куда я побегу и как. Хотя они лесную сшибку видели, так что внутренне готовы уже. Так, Несвидов уже к кустам сместился, значит, чтоб я туда не ускакал, правильно мыслит, молодец! Зельц настороже, уже чует что-то. Ну, с тебя и начнем…
Кувырок влево! Стволы дернулись — поздно! Левый ствол! Один, второй… Правый, один, этот присел, Зельц, правильно! А так? Есть, милок… Вперед, нырок, встал вразножку, направо, назад, завелись, а бегать-то зачем, есть один… еще… этак вас надолго не хватит… ф-ф-у-у-у… все… Староват я уже для таких фокусов…
— Ну как? Кто в меня попал? — Бойцы смущенно пожимают плечами…
— А я вам куда целился?
— В лоб, похоже… — Это Зельц («А глаза-то горят! Азарт попер, завелся!»). — Ну и я вроде вам в ногу…
— Вроде или попал?
— Не попал.
— Но мог! Опасно ты стоял, я тебя первого мочить наладился, но ты, молодец, верткий оказался, сразу не вышло. Так что, видите для чего два ствола? Почему я между вами катнулся?
— Так мы стрелять так не очень могли, друг в друга попасть можно.
— Ну а мне все едино, в кого — все враги.
— Вот так и вы должны уметь! — Фермер прошелся перед бойцами. — А уж прочим фокусам, как оружие у врага отобрать, задавить его в кустах тихо — это уж товарищи командиры вам подробно все в свое время покажут. Вы и сами спрашивайте, если неясно что, не стесняйтесь.
ГЛАВА 36
Когда Фермер дал команду разойтись, ко мне подошли Дымов и сержант Коля.
— Товарищ старший лейтенант, — начал Зельц, — мне вот товарищ Юрин сказал, что вы трех немцев, вооруженных автоматами, в рукопашной убили. Не покажете, как вы это сделали?
— Ну, пойдем, покажу… Хотя… Товарищ майор, — это я уже Саше крикнул, — разрешите провести с новичками занятие по рукопашке?
— Валяй! Только не покалечь никого…
— Да я легонечко.
Собрав народ вокруг себя, я посадил всех в круг.
— Если есть вопросы, лучше задавайте их сейчас, чтобы потом не отвлекаться.
Руку поднял один из артиллеристов, чью фамилию я не знал.
— Да, что вы хотели узнать, боец?
— Товарищ старший лейтенант, а зачем нам рукопашному бою учиться, ведь винтовки же есть и пулеметы?
— Для начала неплохо бы представиться.
— Боец Кудряшов, товарищ старший лейтенант.
— Поздно. Отныне ваш позывной — «Дед Никто»!
Тот с недоверием посмотрел на меня, пытаясь сообразить, что все это значит. Однако среди участников семинара были и люди, уже начавшие, что называется, «въезжать» в наш специфический для данного времени юмор. — Дымов и Трошин сидели, улыбаясь.
— Итак, отвечу на ваш вопрос. Рукопашный бой учит в первую очередь двигаться. Перемещаться. Как ударить и чем ударить — это уже дело десятое. Во-вторых, оружие можно потерять, его у вас могут отобрать, оно может, в конце концов, сломаться.
Теперь о движении. Если вы контролируете свое тело, то и любой предмет, контактирующий с телом, вы тоже контролируете. Сержант Юрин!
— Я!
— Дайте мне карабин!
Взяв карабин, я проверил, нет ли в нем патронов. Затем я поднял Юрина на ноги и, попросив его взять еще один карабин, поставил на точку, противоположную той, где сидел Дед Никто.
— Курсант Кудряшов, встаньте!
Тот нехотя встал. А я повесил карабин на правое плечо и продолжил:
— Представьте, что вы меня встретили в лесу и решили задержать. Причем я был настолько невнимателен, что позволил одному из вас зайти себе за спину. Как видите, оружие у меня на плече, а у вас — в руках. Что я могу, по-вашему, сделать?
— Нууу, — протянул Кудряшов, — винтовку с плеча снять?
— Верно. Но это можно сделать по-разному. Можно так…
Я продемонстрировал уставной способ — «за ремень».
— А можно так.
Качнувшись назад, я взялся за шейку приклада и крутанул винтовку вокруг плеча так, что конец ствола пролетел в паре сантиметров от лица Юрина, заставив того в испуге отшатнуться. Сам же я парой мелких, семенящих шагов сместился в сторону, так что в конце трюка ствол карабина артиллериста смотрел на опешившего сержанта, а мой ствол целил точно в грудь Кудряшова.
— Эк вы ловко-то, — одобрительно крякнул Несвидов.
Надо сказать, что подобное скидывание «мосинки» я нарабатывал еще в своем времени, благо, на охоту я езжу и разрешение на нарезной ствол имею. Мне этот трюк показал один егерь во время охоты на Енисее. А ему, как он сказал, показал его дед-казак.
— Сам понимаешь, если правильно делать, у тебя синяк под глазом будет… — Это я Юрину.
— Итак, я всего лишь сделал три шага и два раза двинул рукой, а из проблемной ситуации выкрутился!
— Ну а еще что-нибудь? — раздался голос кого-то из зрителей.
На этот раз я вызвал поассистировать мне Зельца и Дроздова — того окруженца, что с подбитым глазом сидел в сарае.
— Новая вводная. Предположим, вашим соратникам удалось меня обезоружить, а вам надо меня препроводить, ну, допустим, в дверь.
Я жестами попросил зрителей раздвинуться на пару метров.
— Вот дверь. — И я указал на разрыв.
— А ну пошел! — И Дроздов пихнул меня винтовкой.
«Ох, паря, не знаешь ты, что такое туйшоу из тайцзи-цюань!» — подумал я, присаживаясь и мягко «подправляя» направление толчка. Споткнувшись о меня, боец полетел вперед, но, дернув за ствол его карабина, я изменил траекторию его полета так, что он врезался в Дымова, и они оба рухнули на не успевшего отскочить Юрина. Пока они атлетически барахтались в партере, я перехватил карабин поудобнее и два раза передернул затвор.
— Надеюсь, что демонстрация вам понравилась. А теперь пойдемте учиться. Кстати, кувыркаться все умеют? Нет? Сейчас научимся.
Но тут другой артиллерист поднял руку, явно собираясь задать мне вопрос.
— Да. Вы что-то хотели спросить?
Тот вскочил на ноги и, вытянувшись, сказал:
— Ефрейтор Чернов! — И, заметив, что я одобрительно кивнул, он продолжил: — Товарищ старший лейтенант, а я вот боксом занимался. Сможете меня одолеть?
«Ну ни фига себе заявочки! — мелькнуло у меня в голове. — Хотя, если он мастер спорта или чемпион какой, то противник может оказаться непростой». Много лет занимаясь рукомашествами и не забывая о дрыгоножествах, к боксерам я относился весьма уважительно, ведь, в отличие от «гимнастических эстетов» и «астральных каратистов», во множестве расплодившихся в залах и секциях восточных единоборств, боксеры не слова говорили, а делали дело.