— Какой-то лагерь. Зеленокожие дикари с клыками, выпирающими из-под верхней губы, разделывают десяток человеческих трупов на части, — сказала Аурелия.
— Это могут быть орки. Скинь мне мыслеобраз. — Когда Аурелия выполнила просьбу, я произнёс: — Это действительно орки, только они какие-то слишком примитивные по сравнению с теми, которых я знаю. И те, которых знаю, могут максимум съесть печень или сердце врага в битве в ритуальных целях. Тут же именно людоеды.
— Потом расскажешь, кто они такие, — попросил Герман. — Вопрос в том, что нам делать с ними. Они для нас не противники. Можем просто уйти, но я ненавижу людоедов.
— Вы все взрослые люди и сами знаете, что надо сделать. Мы вырвались из нашего странного плена, и я больше не могу вам приказывать.
— Ну уж нет, ты нас доставил в этот мир и теперь хочешь от ответственности сбежать? — сказала Аурелия. — Ты мне не нравишься с самого первого мгновения, как я тебя увидела, но ты спас нас всех. Для тебя это уже третий мир, а значит, я предлагаю, чтобы ты и дальше был нашим лидером. Согласны? — спросила вампирша и обвела всех взглядом. Никто не был против. Некоторые сомнения были у князя, но и он в итоге кивнул.
— Тогда, Пьер, Герман, разберитесь, но одного того, кто разумней, притащите к нам, — произнёс я. Оба оборотня в прыжке преобразовались в двух огромных волков-мутантов и умчались в сторону леса, быстро развив скорость больше сотни вёрст в час. — Аурелия, будь добра, проверь округу на наличие соседей.
Через полчаса оба оборотня вернулись, левитируя перед собой телекинезом одного орка. В «Магическом зрении» было видно, что перед нами слабенький шаман. Об этом же говорили и малые духи, которые вокруг него вились и пытались освободить орка. Правда, на оборотней они не нападали, так как понимали, что те могут их развоплотить просто выбросом маны — всё-таки два оба оборотня полноценные магистры. По сути, даже просто сняв сдерживание с ауры, они могут их уничтожить.
Через пару минут вернулась и Аурелия, притянув сундук с собой. В «Магическом зрении» сундук оплетён каким-то заклинанием. Школа не известна, но немного подумав, я пришёл к выводу, что это какое-то укрепление и сокрытие.
Сперва мы разобрались с орком и выпотрошили всю его память. Это оказался ученик шамана племени «Кровавой Ярости», единственного племени, оставшегося верным древним традициям орков. Остальные были предателями и объединились в единое государство, вытеснив племя на побережье континента. Так, по крайней мере, считал этот недошаман. Из его памяти я вытянул знание языка, которое и переслал всем остальным членам моей команды, а также примерную географию близлежащих земель. Больше ничего полезного у него не было. На удивление тупой экземпляр попался. Ему уже семнадцать лет, что по меркам орков взрослый мужик, а он ничем не интересовался, кроме как поисками того, чтобы такого вкусного сожрать.
— Ты очень груб с менталистикой, — возмущённо сказала Аурелия, массируя виски.
— Для меня менталистика никогда не была основным направлением, — сказал я. — Могла и сама покопаться в его мозгах. Ты ведь высшая.
— Я не развивала менталистику, только и могу, что очаровать и передать свои мысли, — смущённо призналась она. — Я боевик в основном.
— Что за сундук, кстати?
— В десяти лье вдоль побережья останки корабля выкинуло на берег. Там же я обнаружила следы боя, — произнесла она, кивнув на труп орка. Я даже его душу отпустил на перерождение, не запихнув в бубен — слишком слабым он был.
— Да, у него в памяти о бое их дозорный из племени увидел корабль. Одна группа ушла к кораблю, вторая по приказу шамана — в лес, так как он там почувствовал людей. Надо, кстати, к шаману наведаться. У него есть местные деньги, они нам не помешают.
— Наведаемся. Ты не слышишь ничего из сундука? — Лишь усилив слух магией и направив всю чувствительность на сундук, я услышал дыхание и сердцебиение.
— Там кто-то живой.
— Ребёнок, человеческий ребёнок, лет пять. Я не могла его там оставить и притащила сюда. Решай, что делать с ним, — сделала она вид, что ей всё равно на ребёнка, но я понимал, что будь так, она бы его оставила там, а раз притащила, надеется на то, что я не брошу его, пока не достигнем человеческих земель.
— Ты притащила его? Тебе и заботиться о нём, — произнёс я, срывая крышку сундука телекинезом. Внутри оказалась девчонка. Ну почему? Почему девчонка? Вспоминая Настю, я понял, что проблемы только начинаются. На всякий случай проверил её на наличие дара, но, к счастью, ребёнок оказался одарённым. — Теперь это твоя подопечная, — сделал я гадость вампирше. Она хотела ребёнка повесить на меня, но пусть теперь сама разбирается. Тем временем девочка, напуганная срывом крышки и не понимающая ни слова, осторожно вылезла из сундука и рывком рванула к обрыву. Но далеко она не пробежала: Аурелия через тень переместилась и вместе с ней вернулась к нам. Ребёнок не вырывался из её рук, но тут всё понятно — остекленевший взгляд. Аурелия использовала очарование.