В любой эпохе существуют так же извращенцы, поэтому Шереметьева весьма беспокоит возможное назначение Ежова — пассивного гомосексуалиста. Дело в том, что он уже введен в Центральную комиссию ВКП(б) по «чистке» партии, а Менжинский руководит из последних сил и через полгода-год совсем умрет. А фактического руководителя Ягоду Шереметьев собственными руками убрал. В его прошлой жизни Ягоду сменил именно Ежов, который был ярым исполнителем палаческой политики Сталина. Нет человека — нет проблем.
«В следующем году ОГПУ превратится в НКВД, — планировал Роман, — и надо покрутится в интригах, дабы его возглавил порядочный человек. Хорошо бы Лаврентия Павловича заранее возвысить и притянуть к этой должности, Берия не только прекрасный хозяйственник, но и умелый, жесткий руководитель, почти лишенных пороков, за исключением южной склонности к женщинам. Где он сейчас, вроде, должен быть в автономном правительстве Грузии и вообще на Кавказе в высоких должностях. Только в 1938 года Берия будет назначен первым заместителем Ежова… Надо, надо его в Москву забирать, тут он нужней.
Ну, а Ежова я быстро утоплю: как раз на днях чекисты начнут отлавливать и сажать „жопников“, как в это время называли педерастов. И никаких тебе либерастических смущений от того, чтобы пидора назвать пидором».
Размышления Романа прервались при подходе к величественному зданию МГУ. Бывший Императорский Московский университет — один из старейших и крупнейших классических университетов России, один из центров российской науки и культуры. Известно, что Указ о создании университета был подписан императрицей Елизаветой Петровной из династии Романовых, а первые лекции прочитаны давно — в 1755 года. Иван Иванович Шувалов стал куратором университета, а Алексей Михайлович Аргамаков — пасынок графа А. А. Матвеева, стал первым директором и одним из зачинателей московского масонства.
Ни в официальных документах, представленных в Сенат, ни в речах, произнесённых на открытии университета, имя Ломоносова даже не было упомянуто. А ведь проект они подавали императрице вместе! Шувалов не только присвоил себе авторство проекта и «славу создателя университета», но и «значительно испортил Ломоносовский проект», внеся в него ряд положений, против которых с такой страстью боролся Ломоносов и другие передовые русские учёные в Академии наук.
У входа Шувалова встретила цветастая университетская газета: «За пролетарские кадры». Естественно, встретила не сама «газета», а милая девушка, удивленно взглянувшая на подростка:
— Ты к кому?
— Учится.
— А не мал?
— Нет, все по размеру. Хочешь проверить?
Девчушка смутилась. Шереметьев пожалел:
— Я на историко-философский, учителем хочу быть.
— Так ты не знаешь, что ли?
— Что не знаю?
— Все, вы теперь не МГУшники, а Ифлийцы. У вас самостоятельный Историко-философский институт из двух факультетов — исторического и философского[113]. В Большом Трубецком переулке ищи. Надо было на установочную лекцию приходить аж неделю назад.
— Умная шибко, — буркнул Роман, примериваясь к долгому спуску по лестнице.
Он действительно запустил визиты на курсы, где ему автоматом ставили оценки, настолько выходец из будущего века превосходил в знаниях и скорости соображения не только студентов, но даже и некоторых преподавателей. Его день и вечер полностью поглощали МУР, ГПУ и Кремль, где он, несмотря на ворчание Сталина, часто посещал Крупскую.
Пришлось ждать автобус, ибо расстояние не внушало желания идти пешком. А подъехать к институту на такси Павлик Морозов не мог себе позволить, чтоб не засветить материальную обеспеченность.
Наконец добрался. И опоздал на собрание, которое проводил в зале директор института — бывший декан историко-философского факультета МГУ профессор С. М. Моносов. Он как раз рассказывал, что в двух, теперь отдельных, факультетах будет работать 29 профессоров, 53 доцента, 25 ассистентов и лекторов, 32 аспиранта и 230 студентов. Вы, ребята, именно вы составили основу двух факультетов нового института[114].
В конце вступительной речи Моносов выглядел подростка среди студентов и попросил его подняться на сцену. И представил удивленной аудитории:
— Павлик Морозов, вундеркинд… — посмотрел на в целом недоумевающую толпу, пояснил: термин происходит от нем. Wunderkind, дословно — волшебный ребенок. Он показал выдающиеся успехи на подготовительных курсах, поэтому, несмотря на юный возраст, будет учится с нашим потоком. Я бы его и на второй курс допустил, но у нас только первый, новые мы — с иголочки новые.
113
Просуществовал ИФЛИ, который «отрезали» от МГУ (к счастью!) почти целиком десятилетие (с 1931 по 1941 годы). Оттуда увозили репрессированных преподавателей и туда принимали детей репрессированных…
114
Архив МГУ, ф. 1, оп. МГУ, ед. хр. 8, Приказ МГУ № 99, 8.07.31, Приказ НКП РСФСР № 202, 3.07.31.