Это был инстинкт выработанный. Такой же, как привычка садиться в общественном месте так, чтоб спина была защищена. Такой же, как привычка нового тела чесать в паху, от которого сознание Романа избавлялось с трудом.
Вечная борьба со спинным мозгом, с первобытными инстинктами. Человек рождается зверем и общество с трудом пытается укрепить его на двух конечностях, а не остаться на четырех.
Хотя в Тавде народ передвигался вертикально, Шереметьеву все время казалось, что его окружают четвероногие. В какой-то мере чекисты, комсомольцы и пионеры отличались стремлениями к новому, к знаниям. Поэтому он невольно был с ними, несмотря на свои аристократические привычки и суровую прошлую жизнь.
Осень на Урале была суровая, по ночам подмораживало. Сучья у березы стали негодны для имитации спарринга — ломались с хрустом сосулек. Теперь паренек «воевал» с кедром, чьи ветви по низу ствола были мощными и, несмотря на мороз, упругие.
А по Уралу продолжали бродить банды из бывших. Белогвардейцы, белоповстанцы, петлюровцы, бывшие бандиты, эсерствующий элемент, дашнаки, иттихатисты, муссаватисты, церковники, сектанты… В Герасимовки кто-то сжег хату Морозовых.
Террор кулаков набирал обороты и власть действовала соответственно.
«Из ста нападений 31,5 % — составляли „террористические акты против актива“, 21,9 % — поджоги, 15,4 % — порча машин, 7,4 % — отравления скота»[16].
Из Свердловска докладывали в Москву:
«В результате работы органов ОГПУ по борьбе со всеми указанными выше проявлениями контрреволюции в деревне за отчетный период ликвидировано: контрреволюционных организаций — 206, арестовано участников — 8740; злостных контрреволюционеров-одиночек — 73 062. Всего контрреволюционных образований — 7262, арестовано — 140724 человек.
Кроме того, в процессе ликвидации контрреволюционных кулацких восстаний и банд убито: главарей и активных участников — 2686 человек, добровольно сдалось 7310 человек. Изъято оружия: огнестрельного — 5533 единиц, холодного — 2250 единиц».
А Москва требовала хлеб!
В итоге к сбору излишков зерна подключились бойцы ЧОН — отрядов особого назначения. Полуторки с первым хлебом ехали из колхозов и поселков в Тавду, где зерно перегружали в эшелоны с усиленной охраной.
В одном из таких эшелонов в пассажирском вагоне вместе с охраной отбыла в Москву и семейство Морозовых.
В теплушке было уютно и относительно тепло. Потрескивали дрова в здоровенной буржуйке, водруженной на лист металла, который в свою очередь стоял на деревянных плахах. Известно, что вагоны горят быстро и свирепо.
Павлик лежал, укрывшись тулупом, и попаданец в его сознании жадно вспоминал историю властных структур после основания советской власти.
Мы по-привычке называли Крылов чекистом, хотя он уже работал в новой структуре, ГПУ. Роман быстренько пролистал в памяти биографию КГБ.
1 ВЧК (1917–1922).
2 ГПУ при НКВД РСФСР (1922–1923).
3 ОГПУ (1923–1934).
4 НКВД — НКГБ СССР (1934–1943).
5 НКГБ — МГБ СССР (1943–1953).
6 НКГБ — МГБ РСФСР (1941, 1943–1953).
7 КГБ СССР (1954–1991).
8 КГБ РСФСР (1955–1965).
9 Воссоздание российских органов госбезопасности (май 1991).
10 Разделение КГБ и распад СССР (август 1991 — январь 1992).
Резкий рывок сорвал парня с нар. Поезд тормозил, потом послышались выстрелы. Кто-то из ЧОНовцев откатил дверь и морозное облако вкатилось в тепло вагона. Поезд окончательно остановился и из сосновой чащи появились кентавры.
Пар немного спал, кентавры оборотились бородатыми мужиками на низкорослых лошадках. Началась перестрелка. Павел тоже достал наган и быстренько скатился под вагон, приглашающе махнув ЧОНовцам. Этим действием он:
— обеспечивал относительную безопасность родне;
— снижал обзор для стрельбы нападавшим на лошадях;
— увеличивал возможность прицельной стрельбы.
Началась перестрелка. Парень удобно устроился около колеса вагона и частично за ним прятался. Он не собирался просрать вторую жизнь в обычной схватке с бандитами. Да и поражающее действие нагана нельзя было сопоставить с винтовками взрослых бойцов.
Время замедлилось, как этого всегда бывает в бою.
Павлу удалось подранить одного из нападавших: тот свесился с седла и лошадь унесла его в лес.
Потом всхлипнул боец справа. Пуля из бандитского обреза разворотила ему плечо, вбив в рану остатки шинельного сукна.
Павел быстро перехватил у раненого трехлинейку и снял еще одного «кентавра».
Передернул затвор, но в магазине больше не было зарядов. Потянулся к соседу — снять у него с пояса патронташ. Что-то жесткое сорвало с него шапку, темнота нахлынула неотвратимо.
И в этой пронзительной темноте и пустоте некто проговорил жестяным голосом:
«Вот же не везет пацану! Скольких он ссадил — двух. Боец малой, боец. Ты, мать, не реви — это просто контузия небольшая, видишь, шапка смягчила удар, а пули у бандюган свинцовые, мягкие. Гладкоствол скорости им не дает. А у нашей „Мосинки“ оболочка пули из стали, дубовую доску в три пальца прошивает на раз».
Шереметьев в теле Морозова заставил себя приоткрыть глаза. Голова болела, будто в неё налили жидкий чугун из вагранки. Перед ним стоял человек в кожанке с деревянной кобурой на ремне через плечо — явный комиссар.
— Вот, уже и очнулся, — сказал этот человек. — Ну-ка выпей, сынок.
Он поднес к губам полулежащего Павла алюминиевую фляжку. Павел сделал пару глотков. Закашлялся. Ему подсунули под нос кружку с водой, запить. Спирт прокатился по гортани и спокойствие вернулось к взбудораженному организму попаданца. Он вспомнил где он и кто он, резко придавил желание заговорить, откинулся на что-то мягкое под головой, закрыл глаза.
Жестяной голос проговорил в наступившей темноте:
«Вот, поспит и все хорошо будет. Молодой ишшо, что ему пулей по башке через овчинную шапку».
Более менее отошел Морозов после щелчка свинцовой пулей по башке уже в Москве. Комиссар, отвечавший за их доставку, позвонил Крупской и вскоре на вокзале появилась Дридзо. На прощание комиссар, чье имя не сохранилось для истории, надел парню на плечо свой маузер в деревянной кобуре и написал Мандат на ношение этого оружия, указав его номер.
— Мальчик — герой! — пояснил он Вере Дридзо. — Убил двух бандитов, был контужен. — И добавил, обращаясь уже к Павлу:
— Наган мне отдай, хватит тебе маузера!
К восхищению семейству Морозовых, которая сбилась вокруг мамаши, как цыплятки и заворожено смотрело по сторонам города, в гостиницу их повезли на здоровенном автомобиле (надо же, определил Шереметьев, Седан Паккард 900, реликвия), управлял которым боец в гимнастерке и с большими желтыми крагами на руках. Подвезли их к шикарном, в завитушках и с огромными окнами на первом этаже пятиэтажному зданию. И сказали, что они будут тут жить. Самое большое здание, которое видела Татьяна, — управа в Тавде в два этажа. Но долго стоять перед гостиницей им не позволили — повели внутрь в позолоту и бархат, подняли по устланной ковровой дорожкой лестнице и ввели в специальный люкс из нескольких комнат.
16
Справка СПО ОГПУ О характере и динамике массовых антисоветских проявлений в деревне с 1 января по 1 октября 1931 года.