Но все это пока не имеет отношения к повествованию о житие Романа Шереметьева в теле пионера-героя. По крайней мере ему удалось одеться модно и тепло. А то, что «маму» шокировала цена пальто в 117 рублей, так это пока. Из того, что ему попадало в уши во время перестроечного либерального разгула, Татьяна Семеновна Байдакова не слишком-то стеснялась просить у новой власти привилегии. Сжатая информация о мире с убитым Павликом Морозовым, гласила:
«В 1932-м убитая горем мать Павлика и Феди попала с нервным срывом в больницу. Вскоре ей дали квартиру в Тавде. В 1934-м — с сыновьями Алешей и Романом — отправили на экскурсию в Москву. Крупская добилась, чтобы семье выделили домик в Алупке, а Татьяне Семеновне назначили пожизненную пенсию. До последних дней она вынуждена была принимать пионеров и давать наставления: „Будьте такими, как мой Павлик — честными, справедливыми, хорошо учитесь“».
В 1979 году крымскому журналисту Михаилу Лезинскому удалось взять у нее интервью. Примечательны его воспоминания об этом разговоре:
«Морозова оказалась женщиной грубой, неприветливой. Только когда выпила, язык у нее развязался. Вот тогда-то она покатила бочку на обкомовцев, которые ее курировали, не отпускали за границу. Кстати, приглашениями у нее был завален весь комод. А с иностранными журналистами она общалась строго под присмотром соответственных органов».
Все эти воспоминания довели память Шереметьева до анекдота и он расхохотался.
Иван Грозный убил сына.
Петр Первый убил сына.
Тарас Бульба убил сына.
И только при советской власти Павлик Морозов смог отомстить за всех!
Раздражение, вызванное необходимостью продолжать жить малограмотным немым мальцом под управлением вздорной бабы, вырвалось этим истеричным смехом.
В этот момент он, как никогда, чувствовал себя настоящим аристократом. И кровь всех благородных вскипела в нем.
Но конспирацию нарушил разве только этот истеричный смех.
А потом были сборы и визит в бывшую квартиру Ленина, где до самой смерти проживала Надежда Крупская.
После смерти Ленина она вернулась в кремлевскую квартиру, и работа стала для Надежды Константиновны единственным смыслом жизни. Она сделала очень много для развития женского движения, пионерии, литературы и журналистики. Она весьма критично отзывалась о педагогике Макаренко и считала вредными для детей сказки Чуковского. Но беда её была в том, что умную, талантливую и самодостаточную Крупскую в СССР воспринимали исключительно как «жену Ленина».
В каждом человеке, как в земном шаре, два полюса: южный и северный. Так и в две личности в человеке незаурядном. В чем-то косность, неприятие, в чем-то высокость, участие.
Надежда — прирожденная аристократка, тонко чувствующая, мудрая женщина, которая титаническим трудом совершила немыслимое: 95 % тотальной неграмотности страны буквально за два десятка лет свела к 5 %. Она построила в деревнях и малых городах детские сады, школы; боролась с дремучей крестьянской косностью, суевериями, средневековыми пережитками.
Сталин боялся её, как боялся Ленина и любого интеллигентного человека, потому что в их присутствии он ощущал себя малограмотным сапожником — учеником сапожника, и ужасно боялся что его разоблачать, что мишура и жестокость, вознесшая его на трон, развеяться. Он хамил Крупской, а потом униженно извинялся. Он хамил Бухарину, а потом расстрелял его[24]. За неспешной речью и замедленными движениями он прятал собственное бескультурье и собственную никчемность. А прежде всего — параноидальный страх!
Иосиф Сталин руководил СССР на протяжении 24 лет. За эти годы его команда превратила страну в индустриальную и военную державу. Однако под его руководством страна погрузилась в кровавый террор и миллионы людей стали жертвами массовых репрессий. Даже жена всероссийского старосты Михаила Калинина российская революционерка находилась в заключении с 1938 по 1946 год. Это Сталин называл работой с кадрами, которые много чего решают.
Вернемся к Крупской. И постараемся больше не делать столь длинных исторических отступлений. Надо думать, читатель уже убедился в серьезности и достоверности эпохи. И не надо определять, как автор лично относится к героям этого романа. Я просто вкладываю в определенные абзацы определенные эмоции, поэтому Крупская то — ретроград и губитель новаторов, то — героиня борьбы за женское счастье.
Теперь дадим волю Роману Шереметьеву. Человеку из двадцать первого века с весьма своеобразными знаниями и навыками!
… Они въехали в череду кремлевских зданий, На третьем этаже, где находилась квартира, были две двери на повороте. Одна — туалет, а вторая — там было написано «Кипяток». Все было Шереметьеву в новинку…
Глава 15
Герасимовка в наше время оставляет противоречивое впечатление. Вековая дикость и приметы нового фантасмагорически смешались. Сказочные озера и порожистые реки отравлены химией. Царственные леса одни вырубаются, другие горят на тысячи верст. Топи, тучи комаров, заснешьсъедят живьем. Сказочные озера и порожистые реки отравлены химией. Царственные леса одни вырубаются, другие горят на тысячи верст. Топи, тучи комаров, заснешь съедят живьем.
Местные газеты рассказывают, что счастливая жизнь, за которую боролся Павлик Морозов, наступила, а в автобусе, в котором мы возвращались из Герасимовки в районный центр, из за освободившегося места подрались двое парней, лилась кровь. На остановке жены их били друг друга, грязно матерились, в бешенстве угрожали отомстить всей семье.
… Они въехали в череду кремлевских зданий, На третьем этаже, где находилась квартира, были две двери на повороте. Одна — туалет, а вторая — там было написано «Кипяток». Все было мне в новинку. Да и волновался я слегка: шутка ли — легендарное время и легендарная женщина. Поэтому я шел по паркету (ковровых дорожек в те времена не стелили) в своих новых ботинках балморалах (их позже переименуют в оксфорды) и собирал внутреннюю энергию, чтоб не оплошать. Надежда Константиновна сейчас была предположительно моложе меня, к тому же она не знала будущего, не имела такой багаж знаний, как я. Увы, не помню ни возраст, ни даты смерти — помню лишь, что умерла она на другой день после своего дня рождения и что Сталин прислал ей торт.
Одно я знал точно — она должна испытать ко мне лично приязнь, так как только она на данном этапе могла избавить меня от сопливых родственников и дать возможность жить в комфорте. Ну а о том, чтоб как-то смягчить революционные потери среди интеллигенции, аристократов, я как-нибудь позабочусь потом, заняв место в элите.
Надежда Константиновна в свою очередь ждала Павлика с нетерпение. Ей на склоне лет не хватало простого семейного счастья, которого её лишили политическая борьба и болезнь. Она тепло общалась с дочерью Инессы Арманд — любовницы Ленина, а её внука она считала своим.
Теперь робко тлела надежда на то, что Павлик Морозов, в котором она приняла участие, окажется милым мальчиком. И она сможет реализовать свои скрытые материнские инстинкты. Она и сама не понимала этого щемящего ожидания встречи.
24
2 марта 1938 года в Октябрьском зале Дома Союзов начался судебный процесс по делу «Антисоветского правотроцкистского блока» — последний из трёх процессов, по которым проходили ближайшие соратники Владимира Ленина и другие известные большевики.
На этот раз перед Военной коллегией Верховного суда СССР предстали Николай Бухарин и преемник вождя большевиков на посту председателя Совнаркома СССР Алексей Рыков. Вместе с ними на скамье подсудимых оказался бывший нарком внутренних дел СССР Генрих Ягода.