— Если партия сказала надо — комсомол ответил есть![92] — не удержался я от еще одного прикола. Ну смешил меня почему-то этот, умирающий, поляк.
В этот раз усмешку заметил и Николай, который без интеллигентных заморочек дернул меня за плечо.
— Ты кого тут корчишь, пацан!
— Извините, — мгновенно осознал я неуместность своего поведения, — после ранения я не совсем еще выздоровел, иногда лицо дергается, а люди думают — я смеюсь, насмешничаю.
— Я прилягу, — сказал Менжинский, — ноги пухнут и болят. Прошу меня извинить. Дело в том, юный комсомолец, что мы посылаем большую группу писателей на строительство канала, который соединит Белое и Балтийское моря. Это важный проект нашего молодого государства, важный для судоходства и в военном плане. Чтобы не тратить нужные для индустриализации ресурсы, строительство идет без традиционного при таких работах оборудования и материалов, а за счет человеческого ресурса — отступившиеся от социалистической морали люди строят этот канал, чтоб заслужить прощение народа.
Менжинский прервался, потому что в комнату вошла женщина в белом фартучке и с медицинской косынкой на голове, в рука у нее был поднос на котором стакан и горсть таблеток в хрустальной розетке. Комиссар выпил лекарство и прикрыл глаза. В комнате наступила тишина и стало слышно, как муха жужжит в плафоне потолочной люстры.
— Так вот, — возобновил речь Менжинский, — мы посылаем целый пароход, на котором будут находится 120 советских писателей и деятелей культуры. Среди участников тура будут, если вам говорят что-либо эти фамилии, Алексей Толстой, Всеволод Иванов, Михаил Зощенко, Борис Пильняк, Леонид Леонов, Валентин Катаев, Виктор Шкловский, Мариэтта Шагинян, Вера Инбер, Илья Ильф, Евгений Петров и другие. По итогам поездки на эту ударную стройку писатели опять-таки в ударные сроки подготовят коллективную монографию, в которой расскажут про героический труд и волю чекистов, решившихся на переделку человека и природы….
Он задохнулся от долгой фразы и прокашлялся.
— Писатели, они как дети, могут не туда пойти, не так себя повести. А на стройке работают, как не крути, преступники. И не все они перековались, некоторые закостенели в своих преступных делах. Конечно, писателей будут сопровождать люди моего ведомства, вот Николай у них старший, но нужен и еще один — незаметный человек, которого не будут воспринимать работником ГПУ, вот мы и подумали, что вы — Павлик прекрасно подходите для этого поручения. Вы отважный пионер, не побоялись против отца пойти. Уже стреляли во врагов народа и знаете, как с ними бороться. Вот мы и решили дать вам это комсомольское поручение.
«Стукачом меня сделать задумал, начальник, — мысленно произнес Шереметьев, — так я сукой не был и не буду. Интересно, из какого это фильма?»
А Павлик Морозов ответил витиевато:
— Сочту за честь, товарищ Менжинский.
И тот посмотрел на него со своего кожаного дивана с интересом.
Потом был долгий инструктаж уже в кабинете Крылова.
Самой известной писательской поездкой «за материалом» стала организованная Горьким шестидневная командировка на Беломорско-Балтийский канал в августе 1933 года. Затея преследовала конкретную пропагандистскую цель: необходимо было представить лагеря как место «перековки» маргинальных личностей в нового советского человека. И я знал об этой поездке, как и про стройку, в буквальном смысле на человеческих костях[93]. Задуманный еще во времена Петра I канал, соединяющий Белое и Балтийское моря, был построен руками советских заключенных в конце первой пятилетки. Чтобы не тратить нужные для индустриализации ресурсы, строительство шло без традиционного при таких работах оборудования и материалов; экономия коснулась и питания заключенных.
Только по неведомым мне причинам дата поездки сместилась с августа на конец мая. Возможно, этот мир все же параллельный, А возможно, что мое присутствие, усеянное уже несколькими трупами, изменило течение событий.
Ну а насчет писателей, вовсю резвившихся в разных кружках и литобъединениях, так и до них дотянулись липкие руки большевистского правительства. 17 мая 1932 года Оргбюро ЦК ВКП(б) утвердило состав оргкомитета Союза советских писателей по РСФСР и приняло решение о создании подобных комитетов в других республиках. А. М. Горький был избран почетным председателем союзного оргкомитета. Было предложено ликвидировать разрозненные литературно-художественные организации и создать единые творческие союзы по направлениям (писателей, композиторов, художников и др.)
Зато им разрешили строить кооперативные дома, а попозже — и дачи. Постановлением ЦИК 1933 года литераторы приравнивались к научным сотрудникам и им полагались некоторые льготы, в частности отдельная комната в 20 квадратных метров. Так что ограничения подсластили пряником.
Квартирный вопрос испортил и писателей. Когда, например, Михаил Булгаков пошел на собрание пайщиков жилищного кооператива, там произошел такой случай:
«Первым в списке называют Б-на. Булгаков тянет руку. „Что сделал тов. Б-н? В чем его заслуга перед литературой?“ — „О, его заслуги велики, — отвечает председательствующий. — Он достал для кооператива 70 унитазов“».
Глава 35
— Маузер свой отдай, я его в сейф спрячу, — сказал Крылов. Тебе в дорогу мы спроворили вот такого малыша, называется револьвер облегченного типа или наган скрытого ношения.
Я взял в руку раритетное в моем времени оружие, укорочение длины ствола до 90 мм, как я помнил, не влияет на точность и кучность стрельбы, в то же время укороченная рукоять так же удобно удерживается, как и стандартная. Полукруглая мушка не могла при быстром извлечении револьвера зацепиться за одежду.
— Барабан снаряжается все теми же семью патронами, — сказал чекист, — меньшая длина рукоятки не помешает тебе при удержании, кучность стрельбы короткого ствола не уступает стандартному даже на максимальной дистанции. Их три года назад перестали производить, так что мы снабжаем этой грозной игрушкой самых серьезных оперативников. Гордись.
— Горжусь, ответил я, — мне бы пристреляться.
— Суньха, — позвал чекист, приоткрыв дверь в коридор.
Спустя минуту в комнату зашел невысокий японец или китаец, никак не научусь их различать.
92
«Партия сказала: надо! Комсомол ответил: есть!» — подпись к политическому плакату (1963). Видимо, он возник на основе строк из двух песен 1950-х гг.: «Едем мы, друзья…» (1955) и «Комсомольцы отвечают: есть!» (1953). В песне (музыка М. Иорданского, стихи поэта Бориса Дубровина) звучит припев: «Если партия сказала: надо! / Комсомольцы отвечают: есть!»
93
На стройке погибло до 50 тысяч заключенных. Несмотря на то что почти сразу после открытия канал пришлось углублять и перестраивать, потому что он оказался слишком мелким для прохода крупных судов, проект был признан советским руководством успешным и положил начало череде масштабных гулаговских строек.