— Суум квиквэ (Suum cuiqite), — отпарировал я. — Согласно положениям римского права и «каждому то, что ему принадлежит по праву, каждому по заслугам».
Ох, люблю я интеллектуальные беседы, соскучился по ним. Хотя на свет вынужден выставлять только малую часть своих знаний, накопленных за 80 с лишком лет. И лишок этот тут, в новой жизни. И я опять ощутил гордость за это, устремленное в будущее, за время, породившее такие островки, где жили отзвуками Октября и гражданской войны, где была раскованность мысли после рапповщины и вульгарного социологизма и где еще не были люди обужены сталинским догматизмом. Тут создалась особая творческая атмосфера и вырабатывалось честное отношение к жизни, к искусству, к науке, к людям, к самим себе…
Улететь в Крым не удалось. Месяц назад в пролетая над Подольском самолет колесами оборвал и утащил за собой канатик любительской антенны, укрепленной на высоких шестах. Затем задел элероном левой плоскости за верхушку высокой ветлы. Левая консоль крыла отвалилась, а самолет носовой частью ударился о землю и рассыпался. В результате аварии погибли: заместитель наркомтяжпрома, начальник Главного управления авиационной промышленности, начальник Главного управления гражданского воздушного флота… в общем наша авиация была обезглавлена! Правительство назначило семьям погибших персональные пенсии, а Сталин, отдыхавший в Сочи, написал остававшемуся в Москве «на хозяйстве» Лазарю Кагановичу: «Надо запретить под страхом исключения из партии полеты ответработников-нелетчиков без разрешения ЦК. Надо строжайше проводить в жизнь запрещение и обязательно исключать провинившихся, невзирая на лица».
Я, как выяснилось, тоже был в числе «нелетных» ответработников, поэтому поехал на поезде.
Прямой поезд Москва — Симферополь шел больше двух суток, зато он был роскошным. Мои соплеменники из первой жизни в СССР хорошо помнят поездки поездом на юг с «курортного» Курского вокзала. Харьковское направление являлось самым напряженным по пассажирскому трафику среди всей сети дорог, оставляя далеко позади даже линию Москва — Ленинград. Это была действительно главная «санаторно-курортная» магистраль страны. Денно и нощно мимо степей шуршали поезда на курорты Кавказских Минеральных вод, в Новороссийск и Анапу, цветущую Грузию, Армению, Азербайджан, на Черноморское побережье Кавказа, в Крым и на курорты Азовского моря — в Мариуполь и Бердянск.
Роскошный поезд на юг в 1933 год полностью отражал стремление большевиков построить новую страну по-новому. В поезде были кинозал, библиотека, телефонная связь, ресторан с настоящим пианино, уютные купе[120]. (Фото внизу).
Когда мы с папой и мамой ездили на юг кто-то рассказал, что каждые 20 минут в попутном направлении следует пассажирский поезд. И это без учета грузовых поездов, которых тогда водилось в немалом количестве — дорога хоть и курортная, но охватывала и крупные промышленные кластеры. Я застал и рассвет и смерть этой трассы — разрушение государство шло параллельно с разрушением транспортных артерий.
Напомню про «поезда дружбы» украинских националистов с лозунгами. Весной 1992 года первые бандеровцы прибыли в Севастополь, их был целый поезд… Там были настоящие бандеровцы. они были в эсэсовской форме, среди них — священники, женщины. И все вели себя крайне вызывающе.
Крымское и севастопольское руководство попряталось в этот момент, связаться было не с кем. И вот они прибыли в Инкерман, сели там на катер, затем прошли по улице Ленина до музея Черноморского флота.
Один из залов Музея Черноморского флота — это была бывшая церковь. Там они провели молебен. Но на улице были тысячи севастопольцев, которые всеми способами возражали против таких акций бандеровцев. Конечно, была милиция, которая старалась не допускать столкновений.
Эти бандеровцы были в основном молодого и среднего возраста, но были и старики — еще те, которые воевали против советской Украины. Акция была очень наглядной и показательной. Там был националист, депутат Верховного совета Украины Хмара…[121]
Мой герой ошибается. В реальности были люди очень неоднозначного персонажа провокатора Дмитра Корчинского (который десяток лет спустя спокойно ездил на Селигер читать лекции сурковским «нашистам»), одетые в обычнейший камуфляж (типа афганки). В такие камуфляжи в 90-х рядились все полу и околовоенные организации во всех постсоветских странах, с шевронами организации. Были священники, был фольклорный хор, и было несколько человек в форме «под УПА». Вот и все, никаких эсэсовцев. «Тысяч» севастопольцев тоже не было (об этом писали даже источники «с той стороны» из окружения Александра Круглова), в основном было несколько десятков человек из РДК (Русского движения Крыма), поскольку была пятница, рабочий день.
Глава 43
Железнодорожный вокзал Симферополя был знаменит тем, что украшали его… два Сталина. Бетонная скульптура стояла на привокзальной площади, бронзовая — возле здания вокзала. В самом же здании имелся еще и бронзовый барельеф вождя. В городской легенде утверждается, что посетители вокзала бронзовую скульптуру воспринимали как талисман. Якобы прикосновение к каблуку сапога Сталина — а выше достать было затруднительно, — гарантировало удачу и спокойную дорогу. Поэтому каблуки своим блеском выделялись издалека.
Роман не стал отдаляться от пассажиров и, внутренне усмехаясь, дотянулся до каблука. Причина такого нетипичного действа стояла рядом и солнечно улыбалась.
— Хочешь, на счастье? — спросил он.
— Я не достану, — ответила Надежда. Она и в самом деле была на голову ниже меня в теле невысокого Павлика.
120
На самом деле таким был роскошный поезд Москва-Тифлис: https://back-in-ussr.com/2016/04/roskoshnyy-poezd-moskva-tiflis-1933-god.html?cmtpage=1 Но в Крым ходили тоже отличные вагоны. Например, в спальных был даже умывальник на два двухместных купе.
121
Президент Кравчук требовал, чтобы 3 января 1992-го Черноморский флот принял присягу Украине. Адмирал Касатонов ответил: «Нет!»