— Замечательно! — Леон произнес внешне веселую фразу, но при этом подумал — бедная девушка, ей придется провести вечер с этим животным.
Бруссино хлопнул мальчишку по плечу:
— Вот и отлично, что ты такой понятливый. Мы это бабу ох как отработаем. Я из тебя настоящего волчонка сделаю.
— А я уже волк! — Мальчишка оскалил зубы.
Главный истязатель прохрюкал:
— А сейчас спешу, позвонишь мне, завтра утром встретимся. Заодно и комбинезон тебе приготовим, а то еще примут еще за заключенного. Дети ведь у нас тоже сидят.
— Много?
Бруссино неохотно ответил:
— Нет, всего несколько штук. Как правило, это потомки важных лиц и их держат для шантажа. Ну, какой из пацана десяти лет шпион.
Леон логично заметил:
— Зато можно надавить на родителей. Они не захотят, чтобы их чадо мучили.
Главный истязатель растянул губы в улыбке:
— А ты ловишь все налету. Быть тебе классным палачом. Запомни мой номер.
Старший следователь продиктовал, Леон запомнил.
— Может, запишешь? — Осведомился палач.
Мальчик уверенно ответил:
— Я никогда ничего не забываю.
Подъехала бронированная черная машина. Леон и Бруссино, пожали друг другу руки.
— До свиданья! Ох, и повеселимся же мы.
Мальчик повернул и побрел по дорожке. Ему еще сильнее захотелось, есть, кроме того, следовало навестить Ламарку и рассказать ей об этой встрече. Девушке несостоявшейся предательнице и подруге наверняка придется туго. Что с ней сделает это грубое животное. Леон невольно прибавил шагу, потом побежал, вдруг он успеет прежде, чем Ламарка увлечется очередным колдовским экспериментом. Как освободить Люфиро? Пока разнообразные планы быстро мелькали в светленькой головке ребенка.
Александр Владимирович Кашалотов, тем временем завершал моделирование более совершенного компьютера, где в качестве процессора использовался не кремний, а радиоактивный плутоний и америций. Это должно было увеличить быстродействие как минимум в тридцать раз.
— Вот видите все гениальное просто! Смените кристалл, и вы в дамках. — Сказал вождь спецназа.
Затем Кашалотов вместе с двумя девушками-программистами стал моделировать новую комбинацию вирусов-оборотней, которые должны были разорвать сеть планетарного Интернета, вот совсем недавно он предпринял кибернетическую атаку файлов компании «Джулия» и «Фречес», обвалил их акции, скупил за гроши.
Затем тоже самое сделал с их конкурентами, продал ценные бумаги по явно завышенным ценам. Как следствие заработал несколько миллиардов долларов. Про себя Кашалотов даже пожалел, что в современной России не занимался бизнесом. Таким бы богатым человеком стал бы, что наверняка оказался в числе первых душителей революции. Да без него она и не случилась.
Но теперь для Александра Владимировича главное власть, даже деньги по привлекательности отступают перед ней.
— Может лучше вот так господин Александр. — Говорит одна из девушек и меняет цифры, выбивая новую комбинацию оборотня.
— Да это не дурно! — Кашалотов улыбается. Затем его рука гладит изящную шею девушки-программиста, залезает в ее широкий разрез платья, как весьма современная особа она не носит лифчик, начинает мять соски. Они набухают, девушка не отстраняется, а наоборот мурлычет от восторга.
— Да ты великолепна! — Говорит Александр Владимирович. Целует в губы.
Он ведь отнюдь не стар, хотя, лицо старше, чем есть. Что помяло физиономию при перемещении, а тело куда лучше выглядит, чем кудрявая голова, он специально себе выбрал атлетическое телосложение.
Вот он начинает ее раздевать, снимая платья. Другая девушка сама скидывает платье, и начинает подсаживаться к Кашалотову сзади, гладит лысину.
Александр Владимирович все возбуждается, руки ходят ходуном:
— Милые мои все будет хорошо, мы славно проведем время.
Кашалотов снимает пиджак еще немного, и он поплывет по сладострастному океану, где две горячие самки обещают большую и бурную волну.
В это момент на громадном мониторе вспыхивает сообщение:
— Переход в неизвестную сеть! Угроза перегрузки памяти.
Кашалотов оторвался от девушек и приник к экрану. Там творилось нечто не вероятное, плыли звезды прыгало изображение, сыпались непонятные иероглифы, школило от данных.
— Что это такое? — Спросил Кашалотов. — Может мой оборотень, сбесился.