Александр Владимирович подумал, что эта церковь в параллельном мироздании, видно знакома с инквизицией.
Эх, лучше бы весь мир состоял из девушек.
Автоматная очередь пронзила аббата, и он упал, широко раскинув руки. Епископ оказался хитрее, просто нырнув под бронированный стол. Кашалотов, в свою очередь, срезал автоматной очередью троих охранников, те даже не сумели среагировать.
— Привет от Владимировича! — Сострил вождь и нажал на радиодетонатор.
Раздались взрывы, две платформы громыхнули, рванули бензобаки, выжигая их внутренности. Броня выдержала, из бойниц било пламя, со свистом вылетел обгоревший труп. Другой боец еще живой, трепыхался и старался сбить огонь, катаясь по бетону. Его быстро прикончили. Солдаты революции, активно приканчивали церковную охрану. Кое-кому удалось, впрочем, залечь, и они огрызались, поплевывая свинцом.
Кашалотов швырнул противотанковую гранату в дверь, броня подалась лишь отчасти. Тогда он подбежал к столу, Петр следовала за ним. Царь выстрелил в стонущего монаха и отшвырнул стол. Епископ пальнул из пистолета, но пуля отскочила от бронежилета.
— Каков павиан. — Петр ринулся на врага, выбив оружие и придавив могучими лапами к полу. — Хочешь жить, шестерка?
Епископ промычал:
— Не губи, Бог накажет!
Кашалотов прорычал:
— Какой Бог? Тот, с помощью которого вы деньги из народа выколачиваете? Да еще торгуете наркотой, вином и сигарами.
Бульканье в ответ:
— Закон позволяет.
— И индульгенциями, у них даже договоренность с полицией, если пришил и у тебя церковная бумага, а убитый бедняк, уголовного дела не возбуждать. — Сказал Кашалотов.
— Вот как подонки, извергам покровительствуете! — Петр стал выламывать епископу руку.
— Помилуйте!
Александр проорал:
— Деньги, и немедленно!
— Я открою вам, только не калечьте меня.
— Даю тебе шанс, пес!
Кашалотов снова пальнул, он с детства был заядлым охотником и отлично стрелял, хотя охотиться предпочитал на хищных зверей, волка, медведя, лису. Они убивают, вот и их убивают. — Говорил ему отец. Прочую живность он обычно отпускал. Вот и теперь, нанятый за деньги субъект летит вверх тормашками.
Петр ухмыльнулся, срезав очередью охранника, другой громила в смешной пижаме выпрыгивает из-за проема. Петр легко насадил его на штык, пробив горло.
— Я первый, кто в нашей армии придумал насаживать нож с помощью трубки.
— А не французское ли это изобретение? — Усомнился Кашалотов.
Петр Романов возразил:
— Но внедрил его я! Кроме того, мы первые в мире стали учить солдат штыковому бою. И если шведы стреляли не хуже наших, то в рукопашной схватке уступали.
Александр согласился:
— Ну, в драке, русские самый крепкий народ. Взять тот же спорт. Бокс, например, везде русские доминируют.
Петр Романов кивнул:
— Это естественно, у нас климат суровый и выживали при нем наиболее сильные.
После второй гранаты внешняя дверь открылась, за ней последовал коридор и следующая дверь, еще более массивная.
— Да тут как в матрешке. — Удивился Петр.
— А что думаете, такие богатства взять голыми руками. Естественно, святая церковь заботится о богатствах.
— Ну, давай открывай.
Епископ набрал шрифт-код, комбинация цифр была сложной. Затем последовало подобие рулетки с тонким лучиком света вместо шарика, затем двери плавно раскрылись, их толщины поражала.
— Да тут пушкой крейсера не пробьешь! — Удивился Кашалотов.
— Шестнадцати дюймовым снарядом можно. — Скромно ответил епископ.
Бывалый спецназовец заметил:
— Ну, такое орудие в город не втащишь.
В коридоре стояли статуи, в том числе женщины с луками и голой грудью.
— Окей! Вот до чего развратны церковники.
Епископ буркнул:
— Это ангелы Мотра. Они символизируют гармонию семейной жизни.
Александр хихикнул:
— Замечательно! И поэтому у ваших священников практикуется многоженство.
Епископ вполне логично заметил:
— Только на высшей ступени, низшие монахи чаще вообще не имеют жен, но если человек заслужил, то почему бы ему не позволить. Это лучше, чем бегать по любовницам и проституткам.
— Логично! Ну ладно, тут еще одна дверь, открывай. Надеюсь, она последняя.
В ответ хрип:
— Как в аду! Девять кругов, один страшнее другого. Вот вы убили аббата, теперь знаете, что вам будет.
Кашалотов прошипел:
— Ничего! Ты ведь не хуже меня знаешь, что Бога нет, а человек произошел от обезьяны.
— За такую ересь сажают в концлагерь.