Александр напыжился:
— Но правду не задушить. Тем более, мне, в отличие от вас всех, прекрасно известно кто создал вселенную.
— Ты говоришь так, что будто стоял с Ним рядом, — Лицо епископа вытянулось.
Кашалотов буркнул:
— Вот именно, и жал руки. Ну не забалтывай. А то, видимо ждешь подкреплений.
Священник принялся что-то крутить, затем повернул глазок, прошептал.
— Тут звуковая комбинация, объяснил он. Дверь отъехала в сторону. Ленин и Петр направились к отверстию. Неожиданно вождь почувствовал укол в ногу.
— Что такое! — Он попытался взять епископа на мушку, но тело не слушалось. Царь в свою очередь упал, скрючившись, не в силах пошевелиться.
— Какая мерзость! — Произнес Александр. — Я словно парализован.
Язык у Кашалотова заплетался, но все же шевелился, а вот тело, оно застыло будто в коме.
Епископ повернулся к ним, держа в руках кусок сусального золота.
— Ну что голубчики, хотите получить?
Александр глупо буркнул:
— Как?
Священник поднял отливающий желтым цветом брусок, скинул фуражку и врезал Кашалотову по голове:
— Вот так! Будешь знать, как грабить святое, грешник. — Затем подошел к Петру саданул и ему. — Получай верзила.
Епископ противно захихикал.
— Вот как я вас провел. А вы что думали, у матушки церкви и ловушек нет. Я мог бы вас просто убить, но вместо этого сдам в полицию, а еще лучше в гестапо. Там с вас выбьют дурь, несколько месяцев пыток, затем электрический стул. Кстати, кто заложил взрывчатку под платформы? Наверное, дети, туго им придется, есть специальная изощренная программа истязания ребенка.
— Даже царская охранка такого не делала. — Пробурчал Кашалотов. На голове у вождя спецназа вздулась шишка, а в довершение к прочим бедам зачесался нос.
Петр промычал:
— Может, согласитесь, на выкуп. Я очень богатый.
Хрип в ответ:
— Если не врешь, тем лучше, твое состояние конфискуют, и оно перейдет к нам, по крайней мере, львиная доля.
Епископ объявил по громкоговорителю.
— Прижмите их к земле, но убивать не обязательно. Пускай сдадутся и получат незначительные тюремные сроки. Я обещаю вам, долго сидеть не будете и получите работу в монастыре, в противном случае вас замочат на месте.
К монахам прибыло подкрепление, находящаяся рядом боевая церковная часть ордена «Огненный кинжал». Они вели огонь на поражение, используя автоматы и даже гранатометы. Бойцы кашалотовского спецназа, потеряв своих главарей, растерялись. Противник имел подавляющее численное превосходство. Он теснил по всем направлениям, врагов было около сотни, а переодетых повстанцев всего десять человек.
Кроме того, угрожающая черная форма и череп с костями вызывали подсознательный страх. Епископ подошел к Кашалотову и шепнул.
— Прикажи им сдаться.
Александр рыкнул:
— Да пошел ты, я лучше умру.
К епископу подошел высокорослый монах:
— Давай от его имени крикну я. Скопировать тембр этого картавого не сложно.
— Давай, действуй имитатор.
Монах наклонился и произнес, почти безупречно парадируя Кашалотова:
— Мы проиграли братья, угодив в ловушку. Вам нет смысла умирать за нас, лучше за все отвечу я один. Вспомните о своих матерях и детях, не причиняйте им страданий.
— Клянусь Богом! — крикнул епископ. — Церковь заступится за вас.
Огонь со стороны повстанцев смолк. Послышался возглас:
— Мы сдаемся.
— Тогда выходите по одному и скрадывайте оружие.
Неудавшиеся революционеры сгорбленные и униженные выползали из-под укрытий. Полицейская форма на многих из них болталась свободно, один из повстанцев был настолько худ, что напоминал пугало.
— В тюрьме вас покормят, или вы крыс покормите. — Сострил один церковных бойцов.
— Руки за шею! — Скомандовал полковник с вышитыми молниями на рукаве. Сейчас вызовут машину.
Кашалотов простонал:
— Неужели моя революция так бесславно закончилась. Остается только умереть и начать все сначала.
— И лучше в мире попроще. — Сказал Петр.
— Нет, голубчики, вам так просто умереть не дадут! — Епископ достал щипцы и схватил Кашалотова за нос. — Все жилы в гестапо вытянут.
Из глаз вождя российского спецназа не произвольно полились слезы и не столько от боли, сколько от унижения. Так опростоволоситься. И почему он не приберег для себя ампулу с ядом.
Нос распухал, а епископ крутил медленно, по садистки. Впрочем, яд, парализующий тела, в свою очередь притуплял боль. Изловчившись, Кашалотов сумел плюнуть в лицо языческому священнику, тот крепко ударил кулаком по лицу, под глазом расплылся синяк.