Леон вновь отвлекся и был тут же наказан, его ударили ногой в живот, Тим бил со всей яростью. Мальчика отбросило, и он упал спиной на решетку. Та среагировала, врезав сильнейшим зарядом тока. Леон простонал:
— О злой рок! — Его волосы встали торчком.
Тим подхватил секиру и угрожающе занес над головой. Тут уже Леон не выдержал, ударил ногой под коленку, и так врезал своим топором, что у его противника посинела рука. Тим отступил, взялся сразу двумя конечностями за оружие.
Он понял, что его противник далеко не теленок. Леон перешел в наступление, единственное, что его беспокоило, это не убить. Огненные фонтанчики вспыхивали все чаще, приходилось подпрыгивать и уклоняться. Было видно, это делалось нарочно, публика свистела, а глаза богатеньких детей светились от восторга. Леону было ужасно противно за весь род людской, за пристрастие человека к таким жутким зрелищам.
— Я не знаю, каким нужно черствым сердцем обладать Всевышнему, чтобы создать человека по образу и подобию своему. Это явный перебор, безмозглые звери ведут себя лучше!
Тим несколько раз пробовал достать Леона. Один раз ему удалось рассечь бок. Леон ойкнул и рубанул по руке. Мышцы предплечья лопнули, полилась кровь, мальчишка упал, его пальнуло огоньком. Тим вскочил и одной левой рукой взмахнул секирой, но Леон ее вышиб. Затем мальчик провел то, что давно планировал, врезал плашмя по голове. Тим дернулся, но тут же вскочил и бросился вперед, удар был слишком слаб, Леон опасался, что убьет, и сдержал руку. Мальчику пришлось встретить врага коленом в челюсть. И без того щербатый рот лишился новых зубов, а затем последовали удары кулаком в висок. Тим упал, на этот раз надолго лишившись сознания.
Публика неистовствовала:
— Добей его! Добей! — Раздавались крики.
Леон повернул мальчика на спину, в бессознательном состоянии он смотрелся таким искромсанным и жалким, что Люфиро крикнула:
— Я не буду драться, не хочу детей калечить.
— Добей его! Добей!
— Никогда, это честный боец! — Во всю глотку крикнул Леон.
Словно назло пламя вспыхнуло сильнее, струи огня опалили кожу ребенка. Леон бросился на подиум, взвалил мальчишку себе на плечи. Тогда огоньки стали преследовать и его, обжигая босые ноги Леона. Мальчик усиленно тряс дверь, стараясь вырваться из ловушки. Она не подавалась. Тогда Леон хотел было произнести заклинание, превращавшее его в мультяшку-берссека, как в дело вмешался Легион.
— Пацан выиграл и если он не хочет убивать, то это его право. Кроме того, Тим не первый раз нас радует боями, пускай живет и сражается.
Разумные слова криминального авторитета подействовали, двери открылись и измученный Леон с ношей на плечах вышел из «зверинца».
— Какой кошмар! — Произнес он.
Легион ответил:
— Мне тоже не нравиться, когда мучают детей, но посмотри, в каком восторге публика.
Леон вздохнул, особенно противно видеть сияющие лица сверстников мальчиков и девочек. Ну, как можно быть такими жестокими в столь нежном возрасте.
— Я лично никогда не бил лежачего.
Легион ехидно буркнул:
— А Кувалду?
Мальчик уверенно ответил:
— Так тот был взрослый бандит!
Главарь заметил:
— Ну, ему тоже было больно, так что все в нашем мире относительно. У тебя были родители?
Леон честно ответил:
— Как у всех, но я их не помню, меня воспитала улица!
Легион сверкнул зеркальными очками и ответил:
— Я тоже, хотя мои предки живы до сих пор, воспитывался блатной компанией и даже успел побывать в тюремном приюте. Правда, тогда в нем правила были по мягче, избивали только за дело.
— Зло имеет тенденцию прогрессировать.
Легион буркнул:
— Хватит философии! Люфиро, ты будешь драться!?
Девочка честно ответила:
— Так как он, не малейшего желания.
Гангстер спросил:
— А если просто на кулаках и достаточно обезвредить, не убивая?
Люфиро неохотно кивнула:
— Тогда согласна, но без оружия, с мальчиком.
— Я договорюсь.
Легион поднялся, протопал по проходу и что-то шепнул крупье. Тот кивнул:
Последовало объявление: