Ребята пискнули:
— Это как?
— По- братски — половину выигрыша на «общаг». — Произнес менторским тоном босс.
— А оформить документы? — Спросил Леон.
Толстяк прогнусавил:
— Ни каких документов, деньги передадите мне.
Люфиро покачала головой:
— Так не пойдет, ты можешь просто присвоить себе. Гораздо лучше будет, если ты соберешь братву, и все лично распишитесь.
Легион пригрозил:
— А если я позову охрану?
Девочка хладнокровно ответила:
— Поступим с ними, как с медузами.
Кабан насупился:
— В этом случае вы станете врагами мафии.
Люфиро огрызнулась:
— Но тебе в могиле то будет все равно, кроме того, город большой, детям будет просто затеряться!
Легион смягчился:
— Ну ладно, господа, уговорили, я напишу вам расписку, что сдаю ваши бабки в общаг, а вы поступите честно по понятиям. И не расстраивайтесь, со мной вы еще не так, а гораздо больше заработаете.
Леон вполне логично заметил:
— Столько как сейчас, едва ли, все будут ставить только на нас.
Бывалый гангстер объяснил:
— Там можно заработать не только на тотализаторе. Кроме того, мальчик, вам будут больше давать за сам бой.
Мальчик согласно кивнул:
— Мы подумаем над этим предложением, только огнестрельное оружие слишком опасно, случайная пуля — и нас нет.
— А как тот фокус, когда автоматные очереди вам размозжили голову. Я до сих пор его не понял? — Спросил Легион.
Мальчик тут нашел отмазку:
— Мы в свое время учились у иллюзиониста, и кое-что умеем. Не всегда можно верить глазам.
Легион кивнул, доставая ручку:
— В этом я согласен.
Скрепя сердцем, ребята отдали в «общак» половину своих денег. Единственное, что их утешало, что в эту ночь они возьмут гораздо больше. Шикарная машина накручивала километры, на улицах царило вечернее оживление — жара спадала.
Детей отвезли к пирсу, там их уже поджидала команда головорезов. Это были взрослые крупные бойцы с автоматами и гранатами. Люфиро и Леону оружия не дали, что, впрочем, их не особенно огорчило — рассчитывали добыть в бою.
Командовал боевиками громила по кличке Акула. Он был очень крупный с низким лбом и волосатыми длинными руками. Посмотрев на детей с презрением, он просипел:
— Ну и чем могут помочь нам маленькие вошки?
Легион мотнул головой:
— Они будут стоять на стреме, следить за побережьем. У них острый глаз и, главное, они не заметны — праздно шатающиеся дети, да еще нищие, не вызовут подозрений.
Акула согласился:
— Да, такой шантрапы много, а что, гестапо в серьез хочет наложить свою лапу на наркотики и наличные?
Легион подтвердил:
— Похоже, что так. Слишком велик соблазн. Кроме того, близятся президентские выборы — всем нужны деньги, да и перед народом эти подонки, возможно, захотят отчитаться.
Главарь боевиков кивнул:
— Что ж, это верно! Пускай пацанята караулят. Впрочем, у нас будут и помимо них наблюдатели.
— Дайте мне пистолет! — Решительно попросил Леон.
Акула прорычал:
— Не положено, мы вам пока не доверяем, вот если отличитесь, тогда может быть и вручим оружие.
Мальчик нагло ответил:
— У нас есть деньги, мы его и так купим.
— Так дерзайте!
Леон подумал, зачем ему, собственно говоря, пистолет, его можно и в бою добыть.
Мальчик и девочка наблюдали за тем, как прибывали все новые отряды головорезов. Порт был взят под плотный контроль «братков,» даже бегали ящерицы размерами с бульдогов.
После боя ребята проголодались и купили себя мороженое, за что боевик сделал им замечание:
— Нищим мороженое не положено.
Мальчик логично возразил:
— Любой попрошайка может украсть, а мы не исключение.
Акула предупредил:
— Ну, смотрите, если увидите полицейских, свистите дважды. Они не должны здесь тусоваться.
Люфиро спросила:
— Вы их подкупили?
Главарь рыкнул:
— Конечно! Сюда они не в коем случае не должны сунуться.
Мальчик уточнил:
— А на счет гестапо?
Акула вякнул:
— Эти тоже продажны, только берут больше.
Леон прочирикал:
— Тогда мы спокойны, а когда прибудет груз?
Главарь сердито ответил:
— Этого вам знать не положено, разгрузят без вас.
Мальчик показал свои мускулы, поигрывая рельефными бицепсами:
— А мы могли бы помочь.
Акула проревел:
— Лучше не суйтесь, тех рабочих, что будут задействованы, уберут. Никому мусор не нужен.
Леон смущенно пробормотал:
— Вот как, тогда мы молчим.
— Займите места!