— Ты стоишь в центре печати нанесенной на алтарь сопричастности. А на второй его половине сейчас медленно теряет разум и жизнь чистая душа.
— Чел невинный, что ли? Так таких не бывает согласно общепринятой доктрине. А если ты считаешь, что без греха, то это есть грех гордыни и гореть тебе на готическом гриле со смоляной подливой… Но это лирика. Действуем по плану? — ну конечно я составил План! Все обкашлял со своим партнером, поспорил с ним немного, поругался, но к консенсусу мы пришли, и он счел, что пришедший мне по ходу лекции в голову бред имеет право на существование (Слуга "хмуро" все что я не говорю на тему мировосприятия и мироощущения называет теперь не иначе как бредом).
— Да, противник сильный, но на твоей стороне благословения богов и даже проклятие Госпожи — оно помогло тебе быстрее найти выход из лабиринта мук и боли. Темный пока не хочет твоей смерти — он желает тебя подчинить, правда ему все равно, сохранишь ли ты ясный разум…
— Ясно, действую, — я цапнул из плетеного кармана на поясе склянку с "эйфорином" собственного изготовления и, выдохнув в сторону от горлышка, начал глотать кровь херувима растворенную в медицинском спирте. Ровно половину от ее объема — почти классическая стограммовая стопка получилась. Не прибалдеть бы в конец…
Ох, хор-р-рошо! Боль отошла вообще на самые задворки сознания. Теперь сосредоточиться, не обращать внимания на окружающую обстановку, самой заметной деталью которой является здоровенный — в полтора меня! — (а я совсем не мелкий!) очередной балахонщик с витым костяным посохом в руках. До этого момента он был спокоен, но как только я осознанно задвигал руками — напрягся. Но к делу: я присел на корточки, осторожно положил блочник, который держал в правой руке около себя (фламберг пришлось поставить вертикально, уперев острием в пол — печать была слишком мала что бы уложить меч на пол не вынося его за границу), и плотно прижал ладонь освободившейся руки к поверхности камня строго в центре печати. По словам хранителя эти графические построения могут основываться на совершенно различных мистических числовых комбинациях, но в одном между собой схожи — их центр всегда чист от линий. И эта область, а вовсе не внешние углы и границы, является самой уязвимой. Этакий "глаз бури", в котором царит полный штиль течений манны и Силы, где призванный может делать все что угодно без помех и контроля, со стороны призывающего. Другое дело, что у надежных (читай сложных) печатей эта область стремиться к нулю, а в конусе Сееле вообще отсутствует.
Ну, так вот, прижал я правую ладонь к мелко вибрирующей шершавой серой поверхности и кастанул "поглощение Сути". Основное назначение любой печати это отсечения области внутри нее от внешнего мира и создание там на первом этапе "вакуума Силы", что ведет к упрощению затягивания в нее призываемого. На втором этапе печать все так же продолжает отсекает то, что внутри от того, что снаружи, но вместе с тем служит управляемым каналом от призвавшего к призванному, через который в новопоявившееся в мире существо втекает сила. Втекает медленно, что позволяет ориентировать ее и "окрашивать" должным образом. Что это значит? Все просто: если призывают существо ориентированное на Тьму, то силу в него засовывают обязательно светлую и стараются в первый момент давить на голову, ну или на то, чем призванная тварь думает и чувствует. Таким образом у призванного вырывается "добровольная клятва" и потом им можно вертеть как хочешь.
Приминительно к людям и другим им подобным существам, которые в большинстве своем нейтральны к четко "окрашенным" Силам, в действие вступает частное следствие общего правила и челов давят неприятными ощущениями их сородича или на край иллюзией этих ощущений. Но сам канал, через который неторопливо течет Сила никуда не девается. И от скорости течения и плотности потока зависит многое, например контроль призывающего над этим самым потоком. Ну, а я применив истинный спел сработал как принудительный насос.
— А-А-А!!! — боль вернулась. На мгновение всего лишь, но мне хватило. — У, у, у-у-уй… Как же хреново! — воронка вокруг меня стала практически материальной — не слабо крендель манны для меня заготовил! Ее (воронки) внешняя часть теранула границу печати и та засверкала радугой.
— Быстрее, скорее, — скулил Слуга, который по нашей с ним договоренности забрал себе ровно половину воспринятой мною Силы. — Пока он не напоил печать заново…
Я подцепил лук с пола и, опираясь на меч, со скрипом разогнулся. В глазах потемнело, замутило — как же высоко я живу! Бедный мой чердак и мозги в нем — нет у вас парашюта падать отсюда! Дальше началась почти привычная процедура: призыв "солдата", второй, "наделение Силой" на кристалл Сееле, на второй… пауза что бы забраться и встать на спины вызванной последней гончей. Снова призыв, второй и опять два "наделения"… Двадцать секунд на один цикл и потолок все ближе, а в "стакане" уже настоящее месиво из тел, лап, голов и хвостов со мною на вершине. С каждым призывом "солдат" приходится вызывать все более слабых — остающейся в кристаллах манны не хватает на поддержание уже призванных и приходится резервировать ее все больше.