— Поехали! — правая рука ладонью вниз над сердцем жертвы. "Поглошение Сути". Одновременно подать иглу вверх, что бы она вошла в само сердце. В банку начинает стекать темно-алая кровь, а воронка Силы вокруг меня наполняется святящейся болью и шорохом пепла, которым исходит душа Чистого. Хранитель своим вместилищем жжет левую ладонь, которой он прижат ко лбу жертвенного чела. Еще раз "поглощение", и еще… переданная мне Слугой безвкусная мана постепенно уходит, остается только то, что я забрал сам.
Вспышка света где-то внутри меня, щемящая тоска по чему-то безвозвратно ускользающему, почти физическая боль проснувшийся совести и запоздалое сожаление о содеянном…
— Все — Чистая Душа освободилась от оков темного бога и отправилась к Госпоже… Мне очень жаль…
— Не парься, партнер, — я ногой столкнул с алтаря мертвое тело, от которого уже "отсосался" Шар Пытателя. — Я сейчас впервые за черт знает сколько времени ощутил реальность Мира вокруг и что-то кроме безразличия в глубине души. Знаешь, что я думаю? Что боль и тоска лучше, чем ничего. Так что продолжим. Тебе какой больше нравится: правый или левый?
Я положил правую руку на алтарь, еще хранящий тепло убитого мною человека и скастовал "наделение Силой", ухнув в камень все что было в "сосуде". Черныш довольно щелкнул и стал как будто чуть больше — вроде как жемчужина: нарастил еще один слой.
— Сделай этот выбор сам…
— Да не вопрос. Что правый, что левый… начнем в алфавитном порядке — ты следующий!
Несколько минут на разобраться с хитрыми креплениями оков, крякнуть под тяжестью тучного тела, едва успеть убраться с пути "щупалец" Пытателя… и вновь нож в руке, капли яда на губах жертвы и постепенно оголяется трепещущее сердце. "Поглощение", еще одно… и еще… В изголовье кучка из "ингридиентов" постепенно утопает в камне алтаря. "Поглощение"… режет правую ладонь и печет левую… с-с-собаки! Последний всхлип и тихий выдох, чмокающий звук отходящих к верху инъекторов, гулкий плеск капель во второй полной всклинь банке-фляжке.
— Все, — шепот хранителя. — Удачно…
И все повторяется заново. Как же больно и тоскливо в груди…
Глава 9
Я уходил от серой пустыни Прохода в мертвый мир, сгибаясь под тяжестью деревянного ящика-почти-гроба. Не смог я свою жабу обуздать и набил его всем, чему смог придумать хоть какое-то гипотетически полезное применение. Даже "зелень" тоскливых любовных поэм нашла место в "инвентаре" в категории "товары на обмен"…
Шаг, еще один, и еще… Меч в качестве посоха-опоры в левой руке, правая плотно замотана всеми доступными относительно чистыми тряпками, подток тотемника на каждом левом шаге стремиться запутаться в ногах и проткнуть материал юбки подрясника. Кисточка, скрывающая ядовитое жало, ему в этом активно мешает.
— Три тысячи пять… Три тысячи шесть… Три тысячи семь…
— Не изводи себя. Все можно поправить. Стоит тебе только оказаться в любом из Миров не в качестве Призванного и создать домашний храм, Госпожа снимет с твоей души клеймо убийцы Чистых. Она поклялась!
— Пять тысяч двести семь… Я понял. Пять тысяч двести восемь… Я помню. Пять тысяч двести девять… — по моему мнению, обезопасить себя от нового Призыва в мертвый мир темных можно лишь отойдя от него минимум на десять тысяч шагов. Непростое это занятие со шкафом за плечами, зато позволяет сосредоточиться на своих мыслях и ощущениях. И постараться решить для себя был ли мой поступок… нет не морален-аморален и не этичен-не этичен. Всего лишь нужен был он мне или нет. И каковы его реальные причины. Непросто все…
— Девять тысяч восемьсот двадцать…
— Да остановись же, наконец! Хватит себя истязать!
— … пять… или шесть? Твою налево! На финга ты меня сбил?! Теперь придется лишних двадцать шагов делать. Сволочь.
— В этом нет необходимости. Тебя уже совершенно точно не призовут в тот мир. Если что, я воспрепятствую этому.
— Сказал десять тысяч — значит десять тысяч! И потом, я разобрал один из его последних старых алтарей! Думаешь, он не сделает все возможное, что бы наказать меня? — ага, это так. После третьего жертвоприношения-освобождения (это я себе оправдание подобрал, нравится?), я почуял внутри черной глыбы что-то помимо камня, а так как до "катапультирования" осталось всего ничего, то решил ничего "пауку" не оставлять или на худой конец хорошенько подгадить. Поэтому слив в "сердце" все, что передал мне хранитель с осколков душ Чистых и собрав вещички, я кастанул на алтарь последовательно усиливающиеся спелы "поглощения". У нас с каменюкой образовалась некоторая, почти интимная, связь и такой подляны он от меня не ожидал: я был для него "своим"! На то что бы докопаться, снимая слой за слоем, до его сердцевины потребовалось всего каких-то пять минут непрерывного каста. Но оно того стоило, включая временную неработоспособность правой лапы: основой темному алтарю служили всего две крохотные, с ноготь размером, чешуйки двух драконов. Тьмы и Смерти. В книжке, кстати, упоминалось, что "паук" в период своего максимального расцвета "приговорил" именно этих аватаров первородных сил собственного мира, что и послужило началом его конца. Слуга Сееле на эти артефакты чуть ли на слюной капал, не смотря на свое платиновое вместилище, но я сразу предупредил его, что он со своей Госпожой "обломился". Эт'мой эпик дроп! Найду куда приспособить, учитывая, что "мистическая чуйка" у меня наличествует: тотемник, откушав хребтины не-мертвого, его посоха и колечек с мертвыми гемами стал в два раза длиннее, обзавелся способностью накапливать ману не только через "наделение", но и собирая ее вокруг себя, а так же стал много приятней на ощупь. Надо подумать, может из него хлыст боевой получится изобрести, хотя я отродясь ничего сложнее веревки с узелком на конце в этом плане не держал в руках.