— Ну, передать-то мои слова по-любому сможешь! В общем, я пораскинул мозгой и понял, что работать ногами будет именно зверь. Ему это пойдет на пользу: с телом освоится, передвигаться научится, охотиться… А еще немаловажным фактором является ночь, как его время — ночью совершенство удачи бафом твоей госпожи принудительно задирается, так что меньше шанс будет у него нарваться на неприятности. "Беги, Форест, беги"… И при деле и польза со всех сторон. На мне же будут стоянки, безопасность в светлое время суток и снабжение жратвой, если с охотой несрост образуется. Хреново только, что азимуты и маршрутные точки зверь фиксировать не сможет, а торный путь отступления был бы кстати.
Обитатель платинового кругляка торжественно "хмыкнул":
— Тут я смогу тебе помочь: просто запомню путь твоего второго. Сориентироваться в пространстве для меня проще простого, так как личные алтари еще и путевые амулеты заменяют паломникам и пилигримам.
Я в такт его словам удовлетворенно покивал — несомненная польза! — и принялся за подробное планирование того, что необходимо сделать в первую очередь.
Убраться с плеши — раз. Два: найти звериную тропу. Тайга не парк! Вокруг места моего появления в мире бор стоял старый. Была бы это земля, сказал бы, что лет ему как минимум двести. Так что молодая поросль была задавлена более старшими братьями и проходимость осложнял только бурелом и упавшие деревья. А вот чуть подальше начиналась смешенная чересполосица разновозрастного хвойного древостоя со всеми его "прелестями" в виде стланика, скрытых ям и овражков, спрятавшихся ядовитых гадов, туч гнуса, повсеместного набравшего воды мха и лишайников, на которые где наступишь — там и упадешь… Это я по ходу охоты рассмотрел. В общем, двуногому прямоходящему в такой тайге есть проход только на звериных тропах, к тому же они к воде ведут, что является пунктом "три" моего плана выживания. Лучше что бы это была небольшая речка с пологими берегами. Тогда запас воды раздобуду и дичи набью-накопчу (ну, или рыбы, что то же супер-гут), и глина объявится.
Зачем глина? Так это элементарно — походную посуду изготовить. Пару котелков, пару плошек, да ступку с пестиком. Не смог я устраивающие меня по свойствам и качеству изготовления экземпляры найти. Пока шел по Родине — обходился стандартным ширпотребом, а перед переходом-выходом скинул. Лишний вес, ненужный и опасный. Так что глина для посуды это очень актуально!
Глядишь к тому времени как я эти несколько простейших пунктов выполню быт уже наладиться, пройдут совершенно необходимые разгонные дни (обязательно нужно обвыкнуться в среде — бросаться в непривычную неизвестность последнее дело) и станет возможным начать переход.
Пока думал-размышлял прогорела уже пятая порция хвороста и на месте веселого огня остались одни вяло тлеющие угли.
— Думаю готово, — я разгреб кострище, горячий песок и выволок в сторону парящую тушку. Вовремя! Попробовал — не утка по-пекински, но есть можно. Вперед.
Глава 13
С хорошей и ленивой идеей нагрузить передвижением сквозь тайгу себя в облике зверя ничего не вышло. Ночью и на четырех лапах я оказался постоянно голодным, любопытным и игривым. По утрам из того, что рассказывал Хран, а так же по следам вокруг я узнавал удивительнейшие вещи. Например "я" полюбил лазать по деревьям, точить когти обо все вокруг, мышковать — не для насыщения, а из озорства! — и драться с призванными гончими. Кристалл призыва солдата зверь освоил уже на третьем обороте, на пятом скастовал первое "поглощение", на девятом воспользовался спелом посоха, парализовав кого-то вроде медведя и затем, съев его, а четырнадцатая ночь ознаменовалась мегабетлом. Кому-то из темных видимо надоело, что из его или ее зверинца таскают полезных животин и на очередной призыв явилась не гончая — настоящий монстр в три раза крупнее обычной "собачки", кастующий из пасти огненные шары и вполне себе летающий.
Зверь сначала струхнул и отскочил подальше — это мне хранитель потом рассказал — и это было его первой ошибкой. Монстряка воспользовался своим преимуществом в дальнобойном оружие и "плюнул" огнешаром. Потом еще одним и еще. Первый как следует опалил краем зверю морду — тот едва успел подпрыгнуть, второй и третий слава богам попали уже в грудь, а там передняя часть кираски справилась минимизировав повреждения. "Я" рассвирепел. Хран говорит ярость полыхнула ярче солнца, а поток вырабатываемой манны увеличился в три раза. Мгновенно были скастованы "паралайз" и аура "подавление жизни". Последняя уже на бегу.